И чашечкой ароматного чая.
Вдали из безумной реальности с ее безумными же законами.
Вдали от всего...
И вдруг она услышала голоса: мужской и женский. Они доносились со стороны башни, так, словно кто-то прошел той же дверью, что и она. Лиззи замерла на мгновение и, отчего-то перепугавшись, потянула за ручку ближайшей двери...
Та неожиданно не поддалась.
Она дернула снова – безрезультатно.
Первая запертая дверь из множества отпертых ею за минувшее утро!
Голоса, между тем, стали тише, и Лиззи выглянула из-за угла: различила чуть приоткрытую дверь в самом начале коридора, ту самую спальню, виденную ей ранее.
Голоса звучали оттуда, она в этом не сомневалась...
Кто бы это мог быть?
Вариантов было не так уж много, и все же Элизабет медлила с предположениями. Женский голосок-щебетание напомнил ей о подсмотренном в старом дровнике...
Если это снова она... Джейн...
То и мужчина с ней – Аддингтон.
Элизабет стиснула кулаки и с решительным видом пошла по коридору. Она не позволит делать из себя дурочку! Она выскажет все, как есть...
Звук поцелуя, перешедший в стон, заставил ее замереть у двери.
– Да, да... пожалуйста... Не останавливайся!
У девушки зачастило дыхание, в горле вдруг пересохло.
Она сделала шаг и заглянула в приоткрытую дверь: Джейн, с распущенными волосами и обнаженной грудью, сидела верхом на... мужчине. Издавала гортанные звуки и двигалась в непонятном для девушки танце...
– Люблю тебя! – выдохнула она, изогнувшись дугой, и Лиззи отпрянула в ужасе от увиденного. Бросилась к двери и на ватных ногах побежала прямо во двор...
Подальше от оскверненной сладострастными стонами горничной тишины зачарованного Раглана.
21 глава
Элизабет побежала бы, да ноги не слушались, по крайней мере, поначалу, только у самой клетушки с курами их словно отпустило, и она перешла на стремительный шаг, желая скрыться от всех и всюду. Спрятаться так хорошо, чтобы вовек не нашли...
Чтобы не видеть ни Джейн, ни... Аддингтона.
Стыдно-то как!
Интуитивно она угадывала, чему именно стала свидетельницей: тому самому, стыдному, о чем предупреждала тетушка в день перед свадьбой. Тому, что между мужчиной и женщиной в ночи происходит... и не только, судя по виденному – и Джейн, к тому же, несчастной себя при этом не ощущала.
Ее обнаженная грудь... и мужская рука на ней... все это стояло перед глазами. Смущало разум и чувства! Выбивало почву из-под ног.
Элизабет бездумно свернула направо и поняла, что попала в тупик (такой же безвыходный, как ее жизнь), припала руками и лбом к холодному камню.
Застонала от странного, дотоле незнакомого чувства, тяготившего душу...
«Все будет хорошо, – припомнились ей слова мужа, – я обещаю. Просто... верь мне, Элиза. Ты веришь?»
И она поверила тогда.
Хотела верить, потому и позволила себя обмануть...
– Все будет хорошо, – с издевкой повторила она, сделав круг от стены до стены.
И вдруг увидала деревянную дверь с железным кольцом вместо ручки. Слегка потянула его, приоткрывая, заметила ленту тропинки, уводящую вниз по дюнам к самому морю.
Не та ли это тропинка, по которой бегала на свидания мисс Кэтрин Бродерик? Рассказ Альвины живо припомнился ей во всех подробностях.
«Северная тропка... Горелая бухта...»
Элизабет с решительным видом вышла за калитку и пошла вниз по тропинке. Ей явно нечасто пользовались: частично она заросла травой и белыми маргаритками. Цветы казались ошметками белой пены, набегающей на камни у самого берега... Девушка замерла, зачарованная пейзажем, вдохнула всей грудью... и выдохнула застрявший в сердце осколок вместе с удержанным на мгновение воздухом.
Побежала быстрее, впервые в жизни позволив себе подобную вольность, как задранное выше щиколоток платье и раскрасневшееся от быстрого бега лицо. Здесь, к счастью, ее никто не увидит...
И вдруг поняла свою ошибку: на берегу кто-то был. Скакал вдоль кромки прибоя с противоположной стороны пляжа. Она замерла, прикрыв рукою лицо от яркого света и наблюдая за всадником.
Тот направлялся в ее сторону...
Он тоже заметил ее.
Лиззи растерялась, не зная, как поступить: встречаться с кем бы то ни было не входило в ее планы, особенно здесь, в этом уединенном месте. Она оглянулась на замок: не лучше ли воротиться назад, но всадник был уже рядом, спешивался...
И она вдруг узнала его.
– Лейтенант Джексон?!
– Миссис Аддингтон. – Он потянул лошадь в ее сторону, улыбнулся смущенной полуулыбкой. – Судьба в очередной раз сводит нас вместе... С трудом могу в это поверить.
– Я и сама удивлена не меньше вашего, – призналась Элизабет с тем же смущением в голосе. – Неужто ваше имение где-то поблизости? – Она постаралась пригладить выбившиеся из прически волосы.
– Уиллоу-холл, по ту сторону долины, – ответил молодой человек. – Вы могли слышать о нем.
И она слышала, не далее, как вчера...
– Действительно слышала. – Элизабет даже выдохнула от удивления. – От старой служанки.
– Альвины?
– Вы ее знаете?
– Кто ж не знает старой колдуньи? – хмыкнул Джексон с многозначительным видом. – Вряд ли найдется в округе такой человек. – И осведомился: – Как вам на новом месте, миссис Аддингтон? Нравится ли дом?
Не знай она Джексона достаточно хорошо, подумала бы, что он издевается: может ли нравиться старая развалина с общей супружеской спальней и полным отсутствием столовой? Совсем не к такому она привыкла, однако Джексон казался искренним, и Элизабет отозвалась:
– Супруг собирается произвести некоторые усовершенствования в быту, тогда, я уверена, Раглан станет вполне себе сносен.
– Да, он нынче не тот, что прежде, – произнес Джексон, поглядев на замок. – Как и любому дому, ему требуется хозяин. Твердая, заботливая рука... – Теперь он снова глядел на Лиззи: – Уверен, ваш муж обеспечит ему и то, и другое.
Упоминание мужа навело собеседницу на новую мысль:
– Простите за грубость супруга, проявленную в гостинице, – попросила она. – Его поведению нет оправдания, и все же я прошу за него. Ради себя самой, если не ради него. Мне было бы невыносимо знать, что вы таите обиду на одного из нас...
– Вам незачем волноваться на этот счет, милая миссис Аддингтон, – улыбнулся молодой человек. – Я понимаю, что заслужил высказанный укор: супруг ваш был в своем праве.
И Лиззи, смущенная его великодушием, отозвалась:
