– Но это лишь нелепые суеверия, детские сказки и ничего более, – воскликнула она не в силах сдержаться. – Не станешь же ты утверждать, что я за оборотня пойду? За оборотня, коли они и вовсе существуют...
– … Вы сами сказали, что видели одного, – вставила старуха.
– … За оборотня, что даже не человек вовсе! – закончила Лиззи.
И ее собеседница пожала плечами:
– … А как же лорд Бродерик и его обрюхаченная супруга?
Лиззи всплеснула руками, как бы устав предаваться бессмысленному спору, молвила только:
– Это всего лишь старая легенда. К тому же, только Бродериков и касающаяся... Я же для них никто, вот и нечего пугать меня попусту.
Однако Альвина не отступилась: схватила ее за руку, пресекая попытку уйти, осведомилась:
– Оберег, что я сделала, все еще при вас будет? Лежит под подушкой, как велено было?
Старуха была ниже нее, чуть сгорбленная годами, с седыми космами волос, и Лиззи, глядя на нее, припомнила сказки про темный лес и таящихся в нем злобных колдуний.
– Какой в этом смысл? – спросила она. – Зачем ты дала его мне?
Альвина разжала сцепленные пальцы, проскрипела зловещим полушепотом:
– Затем и дала, что вы новая хозяйка Раглана, а древние стены своего так просто не оставляют...
Примерно часа через два охотники подобрались к первому логову... Старый терьер с завязанной мордой щерился и рвался с поводка, свежий след волка кружил ему голову, понуждал нестись, что есть силы. Захлебываться желанием схватки, готовой вот-вот совершиться...
Стая ворон кружилась над их головами, их неумолчный, тревожный грай наполнял окружающий лес зловещей, тягостной атмосферой. Аддингтон невольно поежился и поглядел на небо... Падальщики знали, где поживиться остатками волчьего пиршества. Егерь так и сказал: «По снегу отследить зверя было бы всяк сподручней, однако есть вехи не хуже отпечатков следов...» И поглядел на птиц, кружащих над лесом.
И вот они здесь, в нескольких метрах от первого логова...
Птицы и специфический запах волчьего помета – признаки налицо; Аддингтон вскинул ружье. То же сделали семеро охотников из их группы...
Егерь приложил палец к губам: если волчица узнает об их приближении, сбежит не задумываясь. Этого не стоило допускать...
Шаг, еще шаг... И вдруг хрустнула ветка под ногами, громко, подобно выстрелу из ружья, егерь сверкнул глазами, окатил незадачливого недотепу ушатом молчаливого негодования, молодой парнишка из деревенских побагровел от стыда и замер на месте.
Было поздно... В четырех метрах от них, в сухих кустах ежевики, мелькнула серая тень, метнулась так быстро, что грянувший выстрел едва ли коснулся ее, секунда – и егерь витиевато выругался, сплюнув на землю.
– Убить тебя мало! – заключил свою речь в сторону недотепы.
И один из охотников, как бы желая сгладить неудачу, сказал:
– Достанем щенят и подкараулим волчицу близ Серых камней, там лучшее место для засады. Она завсегда по следам детенышей пойдет...
Егерь согласно кивнул, ничего другого не оставалось, и они потянулись к волчьему логову в корнях старого дуба. Волчата лежали вповалку, словно склеенные между собой... Семь пушистых комочков серо-бурого цвета. Совсем маленькие, тревожно поскуливающие, они показались Аддингтону трогательно-безвредными, на таких и рука-то не поднимется.
Однако егерь не дрогнул: подхватил трех из помета за передние лапы и потащил их из ямы.
– Давайте веревку, – обратился к одному из парней, – свяжем их парами да так и потащим. Дабы волчице найти их было сподручней...
Сказано – сделано.
Мужчины действовали споро и слаженно, так что минут через двадцать они направлялись к Серым камням, таща за собой на веревке связанных волчат. Было во всем этом зрелище нечто донельзя неприятное, такое, что скулы сводило... Аддингтон поглядел в сторону леса. Тьма там сгущалась, полнилась, едва ли не клубилась, словно поземный туман, растекающийся по земле.
– Затаимся с подветренной стороны, – егерь облизал указательный палец и тыкнул им в небо. – Ветер с севера нынче, затаимся вот здесь. – Кивнул в указанном направлении и поглядел в сторону Аддингтона: – А вам бы с кобылкой подальше отойти. Привяжите животное у тех камней! – он указал на чахлые сосны чуть в стороне от этого места.
А сам принялся крепить веревку с волчатами в центре поляны, к кусту бирючины.
И они принялись ждать...
Аддингтон привалился к березовому стволу, следил за кобылой, монотонно пощипывающей едва пробившуюся из земли зелень и вспоминал прощание с Лиззи: как подхватил ее руку, поцеловал, и как зарделось ее лицо в ответ на его комплимент.
«Раглан не ведал хозяйки прекраснее вас...»
Он вдруг осознал, что это не просто слова, что верит в каждое из них, что Лиззи... милая Лиззи, пробралась ему под кожу. Сделалась больше банальной благотворительности, коей он изначально прикрывался.
Он чувствовал больше, чем хотел бы на самом деле...
И вдруг увидал отмашку егеря... Заскучавшие охотники вскинули ружья, замерли, заприметив костлявую волчицу, показавшуюся на поляне: она с опаской обнюхивала воздух, бока ее ходили из стороны в сторону – щенята заголосили сильнее при виде нее.
И тогда грянули выстрелы... Один, другой, третий. Воздух заволокло пороховым дымом, в ушах зазвенело, и только по счастливой случайности Аддингтон успел заприметить второй волчий силуэт, метнувшийся под кроны деревьев. Он закричал, не разбирая собственных слов...
– Еще один зверь... Волк. Волк... Самка была не одна!
Его никто не услышал: оглушенные не меньше его, другие участники гона устремились к окровавленному телу волчицы. Они улюлюкали и смеялись... Аддингтон вспрыгнул в седло и подхватил поводья.
Он убьет этого зверя сам! Это его охота. И удивился, заприметив серого хищника между деревьев. Словно поджидающего его... Мужчина вскинул ружье, почти нажал на курок, когда животное вспрыгнуло в сторону и понеслось по протоптанной дорожке спорым аллюром.
Аддингтон устремился следом... И ничего, что ветки хлестали его по лицу, а чаща становилась все менее проходимой. Тропинка превратилась в едва заметную нить, уводящую все дальше и дальше...
И вдруг они вышли на поляну. Природный амфитеатр из уходящих к самому верху ветвей мачтообразных сосен... Волк замер по центру, прижался к одному из стволов и вдруг ощерился, как бы намереваясь пойти в наступление. Кобыла под Аддингтоном заволновалась, беспокойно запрядала ушами, и он, соскочив на землю, накинул поводья на руку, вскинул ружье.
Прицелился...
Еще секунда, и зверь был бы мертв, но тут что-то вскочило ему на спину. Упало с дерева, судя по ощущениям, вцепилось в одежду, раздирая ее когтями, острыми лезвиями полоснуло по ребрам, груди, впилось клыками в правое предплечье.
