Глава 1
Я люблю наш родовой замок. Его высокие каменные колонны, коридоры, похожие на непроходимый лабиринт, строгие взгляды с портретов, выцветший гобелен с картинами давно минувших дней и тишину. Я до дрожи люблю его одиночество и так же сильно ненавижу, когда безмолвие сменяется торопливыми шагами, громкими голосами и ожиданием приезда господина – моего отца. А если вместе с ним нас решает почтить своим присутствием ещё и мой братец, то я чувствую себя, по меньшей мере, мученицей, заточённой в одной клетке со львами.
Сегодня настал именно такой день, об окончании которого я стала мечтать ещё с рассветом.
– Надолго они сюда? – посмотрела через зеркальную гладь на матушку.
Она, как и всегда, выглядела безупречно. Несмотря на наше уединение в этом богами забытом месте, леди Элизабет Вайнер не позволяла себе вольностей в виде неопрятного платья или растрёпанной причёски. Она каждый день встречала так, будто её вот-вот вызовут на аудиенцию к королю.
Хотя, как по мне, будь она одета даже в крестьянскую робу, всё равно бы выглядела как леди. У неё был внутренний несгибаемый стержень и прямой взгляд, который мало кто выдерживал; она никогда не показывала своей слабости и никому не давала повода усомниться в её выдержке.
Я была так благодарна небу, что унаследовала её красоту – чёрные, как смоль, волосы, мягкие черты лица, точёную фигуру. Жаль только, что характер оставлял желать лучшего. Слуги, в ответ на мой строгий взгляд, лишь улыбались, да и ругаться, тихо, не повышая голоса, я тоже так и не научилась, несмотря на то, что леди Элизабет никогда не скупилась на советы для своей нерадивой дочери.
– Ты же знаешь, отец никогда не посвящает нас в свои планы, – матушка скрутила на затылке две тугие косы и с улыбкой посмотрела на меня. – Не расстраивайся, милая, рано или поздно они уедут, и мы вновь сможем жить спокойно.
Тяжело вздохнув, я вынуждена была согласиться.
– И для чего он приказал нарядить меня, словно куклу, ты, конечно же, тоже не знаешь? – попытала счастье узнать хотя бы об этом.
Мельком взглянула на матушку и, прежде чем она искусно спрятала эмоции за спокойной улыбкой, успела заметить неподдельное беспокойство в её глазах.
– У отца так много причуд, – она склонилась и оставила на моей щеке лёгкий поцелуй, – что я уже сбилась со счёта.
– Ма… – хотела спросить, что её так обеспокоило, но тихий стук в дверь прервал наш разговор.
– Леди Элизабет, – служанка заглянула в комнату, – господин просит вас спуститься в залу.
Я горестно хмыкнула. Как же, просит он, отец и слов таких не знает, и, подозреваю, даже не представляет, что можно просто разговаривать с людьми, а не рычать, извергая приказы.
– Одну? – матушка невозмутимо расправила несуществующие складки на подоле платья и обернулась к девушке.
Лола коротко кивнула, боясь поднять взгляд, и поспешила сбежать, оставляя нас одних.
– Мама, что-то не так?
– Пока не знаю, Дженис – на этот раз ответила честно, искренне, без фальши и недомолвок.
И эта правда испугала меня куда сильнее, чем самая отъявленная ложь.
Матушка ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. А я принялась метаться из угла в угол, ожидая… Сама не знаю чего.
Нет, приезды отца никогда не приносили нам ничего хорошего. Разве что огромные суммы в расходных книгах, которые он, как глава семейства, и не думал восполнять.
Лорд Маригор вообще не помышлял ни о ком, кроме себя и своих потребностей, его не волновали наши с матушкой проблемы, потому что он ненавидел всех женщин и считал, что их роль заключается лишь в том, чтобы угождать мужчине. А уж что у этих недостойных тоже есть нужды, ему вовсе казалось смешным.
Я рано привыкла к его неприязни, которую отец и не думал скрывать, а спустя время даже научилась радоваться этому. Потому что лорд Маригор предпочитал не замечать меня, и это давало мне пусть и мнимую, но всё же свободу. Мне и издевательств брата хватало с лихвой.
Наследник рода Вайнер, кажется, ненавидел меня просто за то, что я есть. С самого детства от Алана мне доставались лишь тычки, злые шутки и такие же злые ухмылки, когда отец отчитывал меня за его выходки. Я пыталась объяснить, что не имею никакого отношения к разбитому окну или загубленной лошади, но разве меня кто-то слушал? Ведь я уродилась девочкой, низшим созданием, в понимании лорда Маригора.
– Госпожа, отец просит вас спуститься, – за не самыми приятными воспоминаниями совсем не заметила, что в комнате я больше не одна.
Всё та же служанка Лола стояла в дверном проёме и рассматривала подол своего платья.
И снова это «просит»… Лорд Маригор не умеет просить.
– Что там происходит, Лола? – отбросив изрядно помятый платок на кровать, я подошла к девушке.
Она судорожно вздохнула, отступила на шаг, будто готовилась сорваться с места и вовсе сбежать, но ответила:
– Не знаю, госпожа, я, правда, ничего не знаю.
Ложь. Но не выколачивать же из неё правду кулаками!
– Хорошо, – процедила сквозь стиснутые зубы. – Веди.
И мы вышли из комнаты, прошли по коридору, а затем спустились по лестнице. На весь нижний этаж были слышны мужские голоса, самым громким из которых был голос моего отца. Он шутил, смеялся и, судя по всему, был в прекрасном расположении духа.
И это настораживало. Ведь я никогда не видела таким лорда Маригора. Он и улыбался-то редко, что уж говорить о смехе!
А когда я вошла в заполненную залу, то и вовсе опешила от его приветствия:
– Вот и моя обожаемая дочь. Не правда ли, она прекрасна, лорд Брайен?
Пожалуй, я впервые за всю свою жизнь была близка к тому, чтобы лишиться чувств. Дочь и обожаемая, из уст отца – это что-то неслыханное. Но не только это было причиной тому, что мне вдруг перестало хватать воздуха.
Мужчина, который сидел по левую руку от отца и взирал на меня угрюмым взглядом, был никем иным, как нашим заклятым врагом – главой семейства Ленгро.
Вражда между Ленгро и Вайнер началась довольно давно, и её виновником был мой прадед – лорд Райс. Ему приглянулась девица с соседних земель, он умыкнул её и насильно сделал своей женой, чему Ленгро, чьей дочерью эта девица оказалась, конечно же, не обрадовался.
Девушка несколько раз пыталась сбежать, потом её пытались выкрасть родственники, а когда ничего не вышло, она спрыгнула с обрыва и распрощалась с жизнью.
С тех пор утекло много воды, но вражда никуда не исчезла. До сих пор люди Ленгро устраивают набеги на наши деревни, – убивают селян, истребляют скот и сжигают поля. Вряд ли отцу это интересно, но прошлой зимой из-за варварства соседей мы остались без хлеба. Все запасы пшеницы были уничтожены.
