– Почему жизнь не может быть проще? Пусть лучше она не будет такой легкой, но станет простой. Пусть люди будут мне понятнее.
– Пусть солнце встает на западе. Будь жизнь проста и понятна, она была бы уродлива и скучна.
– Ладно, давай лучше вернемся к подведению итогов.
– О, это ты любишь. Сесть где-нибудь в углу и надолго задуматься о том, что было и что будет. Лучше бы просто сходили пива попить.
– Это важно.
– Важно тебе – не мне. Может хоть пиццу закажем?
– Что мне делать дальше?
– Живи себе, как жил раньше. Как-то ведь получалось.
– Теперь я понимаю, что это была не жизнь – по сравнению с тем, что может быть. Нельзя сказать прозревшему: “Насмотрелся? А сейчас выколи себе глаза”.
– Если ты видишь вокруг один ад, разве не логичнее не смотреть на него? Ведь когда-то ты был всем доволен.
– Но не счастлив.
– Однако и не несчастен.
– Был, просто мы не так хорошо это помним. Когда я стал думать о смерти?
– Лет с пятнадцати? Точно не скажу, уж извини. Но раньше ты справлялся с этими мыслями и успешно функционировал.
– Ну вот, опять. Ты даже не замечаешь за собой. Человек не должен функционировать – он не гребаный робот, понимаешь? Мы должны быть счастливы.
– Попей пивка и блинов наверни. Поспи, наконец, нормально. Найди новую музыку. Напиши о чем-то другом. Выйди на улицу, прогуляйся. Возьми грамм. Сыграй с пацанами в футбол во дворе. Скачай какую-нибудь медитативную мморпг. Посмотри фильм, полежи на диване, почитай блог Историка, зацени новые мемы, заедь в гости к родителям, купи себе майку с принтом, поброди пьяным по городу – боже, столько занятий есть на свете – и все они доступны тебе, но ты хочешь именно сидеть здесь ночами и говорить с собой.
– Мне нужно во всем разобраться. Попытаться понять, придумать, что делать теперь.
– Вот-вот, и так всегда. Вместо того, чтобы делать что-то, ты думаешь: “Нужно что-то делать”, а потом сидишь часами, раскачиваешься из стороны в сторону и бубнишь это под нос без остановки – и, конечно же, ни черта не делаешь.
– Ты будешь мне помогать или нет?
– Пусть это и прозвучит самокритично, но какой же ты все-таки тупой. Я не могу помочь тебе, понимаешь? Ты ведь сам столько раз говорил, что человек не может измениться изнутри, никакое решение и ответ не рождается в вакууме. Я – всего лишь плод твоей больной фантазии, и пока я здесь, ты так и будешь заниматься своей идиотской рефлексией.
– Я знаю. Ты – это способ упорядочить все в голове.
– И как пока получается?
– Не очень.
– Ага. Ты скучный, а я веселый, и мне с тобой тоскливо. Ну просто посмотри на свою жизнь. Она летит к чертям. Все рушится. Ты скатываешься все быстрее, хоть пока не замечаешь этого. И вот, вместо того, чтобы что-то делать, ты сидишь и рефлексируешь.
– Пошел ты нахер. Как всегда несешь чушь, ни в чем не разобравшись.
– Слушай-слушай, ты ведь хотел моего участия? Вот оно. Дело в том, что ты хреновый человек с очень хреновым и заразным эмоциональным фоном. Все вокруг тебя начинает гнить и разлагаться, рассыпаться пеплом и портиться еще сотней разных способов. Это потому, что тебя самого что-то отравляет изнутри. Не догадываешься часом, что именно? И еще – скажи, стоит ли оно того? Ведь ты цепляешься за эту разрушительную связь только для себя – чтобы самому себе доказать, что можешь. Что выдержишь что угодно. Что ты очень крут, круче Рэмбо. Но люди, которым хочется доказать что-то только себе – они идиоты, понимаешь? Они не могут контролировать свои мысли и решения. И я – еще одно подтверждение тому, что у тебя с головой непорядок. Кукушку у тебя клинит, старичок. Добрый вечер!
– Все я отлично контролирую.
– Почему тогда все это происходит? Откуда столько надрыва и драматизма?
– На самом деле я боюсь, что это рядовая ситуация. Что то же самое было уже у миллионов других людей. И будет. И что это вообще ничего не значит – в большем масштабе.
– Не зря боишься. Все так и есть, и если ты продолжишь, то через десять-двадцать лет – если проживешь столько – оглянешься назад и ужаснешься, как из-за чего испортил себе жизнь. Оно уже не будет ничего значить даже для тебя самого, а ты все равно не перестанешь убеждать себя, что это что-то “достойное, светлое и вечное”, пока однажды тебя просто не тряхнет достаточно сильно – и тогда ты признаешь, что все было огромной ошибкой. Но будет уже поздно.
– Если так и произойдет, то жизнь не стоит того, чтобы ее жить. Понимаешь, если самое лучшее, что с тобой было, самое лучшее, что ты чувствовал, ничего не значит, то вообще ничто ничего не значит. Все одинаково пустое и бессмысленное, и жить – это лицемерие, притворство, потуги получить удовольствие, хотя знаешь, что в нем нет ничего. Фиглярские трюки, пошлость, фальшивый праздник, где нет веселья. За физическими ощущениями не стоит ничего, и когда наиболее приятные из них заканчиваются, остается только выжженность, пустота, черная дыра, засасывающая в себя всю твою жалкую жизнь за пределами этих минут наслаждения. Я не смогу жить нормально, не избавившись прежде от того, что ты считаешь ядом, и что мне самому кажется противоядием. Тщетность жизни первична, и от нее лечит только счастье. Крах надежд на счастье ввергает тебя в отчаяние, и ты пытаешься бороться, ища другие пути, пытаясь забыть о том из них, что закрыт для тебя навсегда, но не находишь ничего, и тогда ты погружаешься в омут гедонизма – в самых мерзких и низменных его формах, но он приносит лишь краткое удовольствие, со счастьем не сравнимое – и все больше расширяющуюся пустоту внутри. То, что ты советуешь забыть – как просвет на полотне неба преисподней. Ты призываешь меня забыть о последней моей надежде, уничтожить чувство, убеждение и идею, что только и поддерживает во мне способность жить дальше. Почему ты хочешь моей смерти?
– Если ты думаешь, что я хочу твоей смерти – вспомни, кто я. Дело не в том, что ты должен оставить все позади. Было бы здорово, если бы все действительно было так, как ты говоришь, но вместе с надеждой, и самоотверженностью, и благородством ты тащишь за собой злобу, досаду, обиду, глупые поступки, уныние – все вот это. Именно оно тебя отравляет, а разделить эти чувства ты не сумеешь, и худшие из них рано или поздно задушат все хорошее.
– Они все направлены на себя. Не на других людей или мир вокруг – только на себя.
– И что это меняет? Почему ты думаешь, что человек, который себя ненавидит и презирает, автоматически становится хорошим? Ненависть к себе – это плохо. Нормальные люди себя не ненавидят, они не пинают ступеньки, не избивают стены, не режут от злобы спинки стульев, не колотят головой о батарею. Они видят свои недостатки и пытаются их исправить.
– А я пытаюсь их хотя бы увидеть. То есть разглядеть среди них те, что видны другим. Что делает меня таким плохим человеком, что мне даже не нужно делать что-то плохое, чтобы казаться плохим.
