– Вы надеетесь найти фрагмент, когда он окажется в точке кульминации?
– Шансы хорошие. В прошлый раз не вышло из-за слишком быстрого разрушения модели – на вашей стороне, между прочим.
– Не моя в том вина, уж поверьте. Кстати, я заметил, что у вас несколько больше человек, чем нам было известно. Любопытная тактика – вводить в нейромодель людей, заменяя ими ботов. Надеюсь, беднягам рассказали о возможных опасностях?
– Все они вступили в наши ряды добровольно и во имя важной цели. Вы, кажется, когда-то тоже разделяли такую точку зрения.
– Хотел бы сказать, что стал циником, но это бы вас только рассмешило. Я просто хочу понять, какой выбор из двух грозит меньшими последствиями. Да, для человечества. Мне нравится жить.
– Но согласитесь, что ваше руководство знает вас куда лучше, чем я и моя команда.
– Мое руководство превратилось в бюрократов и перестало рассматривать операторов как людей. Возможно, это правильный подход на этом этапе. Также возможно, что конечная цель всего предприятия изменилась.
– Так значит, вы опасаетесь, что приложили руку к чему-то опасному, что не стоило бы создавать? Браво, вам понадобилось не так уж много циклов. Нужно даже поблагодарить ваших спецов за такой слабый контроль над нейромоделью, что это дало вам столько времени для раздумий.
– Вы зря иронизируете. Я все еще придерживаюсь мнения, что изначальная цель проекта принесла бы людям много благ, и мой небольшой демарш – лишь следствие логических выводов, заключающихся в том, что цель могла измениться. Поэтому я и хочу узнать, что же на самом деле движет вами.
– Было бы странно с вашей стороны полагать, будто я не знаю, что вы в курсе всех наших мотивов. Значит, вы интересуетесь, истинны ли они, или были лишь частью дезинформации.
Взгляд ее собеседника стал несколько скучающим.
– Бросьте, к чему все так деконструировать. Ведь вы могли бы просто ответить, а я бы уже сам сделал выводы.
– И правда, к чему эти сложности? Я вовсе не хочу, чтобы ваш интерес оказался не вашим личным, ведь тогда этот “небольшой демарш” стал бы, извините за каламбур, вашей лебединой песней.
– Эти застенчивые угрозы вам идут. Так что же?
– Как вы думаете, почему до сих пор не получилось извлечь из него информацию?
– Вы спрашиваете, не думаю ли я, что ошибки в воспроизведении нейромодели вызваны его сопротивлением исследованию?
– Да. Вы ведь наверняка в курсе, что именно я…
– Ну разумеется. Кстати, вы сами заметили что-нибудь необычное во время контакта?
Альфа замерла. Как бы ни был осведомлен и предусмотрителен этот человек, какими бы ресурсами ни обладало его (бывшее?) начальство, у ее команды было несколько преимуществ, о которых противник даже не догадывался. Главное сейчас – не выдать себя.
– Был один довольно странный момент, когда мне показалось, что он каким-то образом обо всем догадался. Я понимаю, что это невозможно, но было что-то подозрительное в его словах.
– Вы можете привести цитату?
– Боюсь, что нет. Это было слишком давно, я находилась в процессе выполнения задания, обстановка была… кхм, не располагающей к глубокому анализу, нужна была полная вовлеченность, да и тогда мы не думали, что возникнут какие-нибудь сложности.
– Понятно. Насколько я помню, его у вас перехватили довольно скоро – вы успели прогнать только один цикл, пока не был сформирован штаб, назначены оперативные агенты для подключения и проведена операция захвата. И все же – у меня сложилось такое впечатление, что или между перезагрузками, или до первого подключения к системе он каким-то образом заложил в свое сознание несколько вирусных образов, при столкновении с которыми нейромодель дестабилизируется и в конечном счете разрушается по одному из двух сценариев.
– Были у меня такие догадки. Выходит, что если это так, то достаточно понять, что является триггером, и исключить это из нейромодели?
– Думаете, что это так просто? Может быть, если речь идет об объекте или человеке, или о месте. А если вирус активируется чем-то, что не контролирует программа?
– Реакция на определенный нервный импульс, имеющий примерно одинаковую периодичность повторений?
– Прекрасная мысль, отдаю вам должное. Однако незадолго до возвращения вашего коллектива в игру этот вариант был проверен – безрезультатно.
– Что же тогда… У нас была в отработке версия о том, что нужный эпизод памяти разбит на множество символических элементов и зашифрован так, что, даже имея их все, нужно расположить их в нужном порядке.
– Любопытно. То есть проблему в таком случае решил бы автоматический подбор комбинаций? Наша система справилась бы за пару дней.
– Не совсем так. Некоторые эпизоды дали повод считать, что это может быть не банальный подбор комбинаций, а что-то вроде интуитивного пароля.
– Вы же не хотите сказать, что он мог сделать паролем к памяти о принципе работы техники описание принципа работы техники? Какая-то рекурсия получается.
– Мы подумали так же, поэтому пока что исключили версию из работы. Кстати, какое вы использовали подключение?
– Вам наверняка известно, как работает подключение к нейромодели, иначе бы мы с вами и вовсе не говорили.
– Я не про клиентское подключение, а про хоста.
– Я так и подумал, но я дал вам уже немало информации. Теперь ваша очередь.
– Ну что ж. Мы знаем весьма немногое о нужном фрагменте памяти.
– Как и штаб.
– Знаем, например, что он связан с идеей о некой мысленной технике, очень эффективной. С огромным потенциалом управления реальностью. В некоторых вопросах.
Агент улыбнулся уголками губ.
– Хорошая формулировка. И какое же применение для этой техники нашли вы?
Альфа на секунду прикрыла глаза, чтобы хоть немного отдохнуть от разговора. Вот и настал решающий момент: нужно определиться, верит она ему или нет, и, соответственно, или раскрыть карты, или сбросить их со стола вместе с фишками. Нет, нужно еще немного потянуть время.
– Давайте начнем с того, что это никак не связано с программами спецслужб по надзору над людьми и контролю сознания.
Лебедь вскинул брови, недоуменно глядя на нее. Вот тут Альфа и поняла, насчет чего и как сильно заблуждалась, по сути, все это время играя, как оказалось, вслепую.
– А с чего вы взяли, что штаб создан по инициативе спецслужб?
* * *
– Ты видишь? Все вновь повторяется. Я же говорила.
– Не нужно много ума, чтобы предсказать еще один цикл, старуха. Но, боюсь, в этот раз ты кое-чего не заметила.
– Это чего же я не заметила?
– Хе, интересно стало, а? Ну хорошо. Подумай вот о чем: один погребальный дар был потерян. Украден. Драгоценность, сокровище, великое оружие – в руках злого духа, ищущего мести.
