Мне стало холодно, свернувшись клубком на кровати, я поджала ноги к груди, обхватив их руками. Меня знобило и Маргот, заметив это, поспешила укрыть меня одеялом.
— Надо позвать лекаря! — сказала она.
— Делай, как хочешь, — ответила равнодушно.
Повторять дважды нянюшке было не надо. Я услышала шорох открываемой двери, а затем ее голос:
— Леди Грэхем плохо себя чувствует! Надо позвать лекаря!
Что ей ответили, я не услышала. Усталость сделала свое дело и, убаюканная теплом, я провалилась в темноту, ощутив, что словно падаю в глубокую бездну, на самом дне которой плескалось море.
Глава 23
Джейн Льюис была не из тех, кто привык отчаиваться. Она была из тех, кто привык верить своему чутью. А уж ее материнское сердце неустанно твердило: Гейл жив!
Карабкаясь вдоль изломанного прибоем берега, она цеплялась за эту мысль и всматривалась вперед, надеясь найти его... живого. Женщина прекрасно понимала, что будь ее сын здоров, он уже давно появился бы на ее глаза и уж точно не допустил, чтобы Нортон забрал его невесту, да еще и посмел прикоснуться к леди своей рукой, ударив по лицу.
— Подлец! — вслух произнесла Джейн. — Мерзавец! Гнусный подонок!
Волны плескались у ее ног, ластились, словно котята, но мадам Джейн ненавидела и это море, и этот остров. Совсем иначе представляла она свое будущее. Она почти поверила, что все закончится хорошо, что, когда улягутся волнения, Гейл и Мейгрид будут счастливы, пусть и далеко от Дворца и должности сына. Сам Дворец миссис Льюис могла назвать только клоакой. Столько грязи, сколько было от имущих, она не видела нигде. Именно власть, по ее уразумению, изменила Нортона до неузнаваемости. Тот мужчина, который любил ее когда-то, умер, едва получил свою должность и стал подниматься по карьерной лестнице. Остался только Второй Министр. Алчный до власти, бессердечный эгоист.
— Ненавижу! — проговорила женщина и замерла, прислонившись спиной к камню.
Подняв глаза, она запрокинула лицо к синему небу. Безоблачное, оно смотрело на Джейн и подмигивало солнечными бликами, а волны продолжали ласково прикасаться к ее ногам.
— Где же ты, Гейл! — проговорила мадам Джейн, а затем, не удержавшись, прокричала его имя и сползла в воду, закрыв лицо ладонями.
«Неужели, я обманулась своими напрасными надеждами!» — подумала она, чувствуя соленые слезы на губах. А может это были брызги волн?
Женщина уронила руки.
«Нельзя отчаиваться!» — сказала она себе и снова встала. Посмотрела вперед, туда, где за обломком скалы скрывалась маленькая бухточка с небольшой темной пещерой. Она заметила ее сверху, когда лазала по скалам, уподобившись ящерице. До сих пор не могла поверить, как не свалилась и не перебила себе все кости. То-то Нортон был бы рад, если бы по возвращении нашел ее хладный труп.
«Я не доставлю ему такого удовольствия!» — подумала Джейн и ступила в воду.
В бухту нельзя было добраться иначе, чем вплавь. Но это было последнее место, где она еще не была. Весь остальной берег уже исследован, и ее последняя надежда только там, за этими камнями, в маленькой бухточке, уходящей под скалы.
Джейн медленно отстегнула верхние юбки и положила мокрую одежду на камни. Лишний груз может потянуть ее ко дну. Напитавшись водой, юбки могли затруднить ее передвижение по воде, и от них стоило пока избавиться. Затем женщина прыгнула в воду и усиленно заработала руками. Отчего-то вспомнилось далекое детство и река, в которой маленькой девочкой когда-то купалась нынешняя хозяйка дорогого салона одежды, бывшая любовница лорда Нортона, а сейчас просто мать.
Обогнуть скалы оказалось не так-то просто. Волны то и дело толкали ее назад, к берегу, а вода показалась на удивление холодной.
Но вот море сдалось, и мадам Джейн заплыла за скалы, бросив взгляд на темнеющий впереди провал. Зацепившись взором за странный деревянный обломок, торчавший среди камней под аркой пещеры, миссис Льюис возликовала.
— Гейл! — попыталась крикнуть женщина, но только глотнула соленой воды и погрузилась по самый нос в глубину. Отчаянно забарахталась и с новой энергией направилась к пещере. Теперь море помогало ей, толкая волнами в спину, и до берега женщина добралась быстрее, чем рассчитывала. Цепляясь руками за камни, сдирая кожу, она вылезла на скалы — берег здесь состоял сплошь из камней, когда-то упавших сверху, и теперь скалился острыми заточенными обломками, пока мадам Джейн пробиралась вперед. Ее сердце билось так учащенно, что женщина боялась, как бы оно не затихло. В груди было больно, но миссис Льюис, позабыв обо всем, смотрела вглубь пещеры, надеясь увидеть сына.
Обломки лодки прибило волнами и теперь они тихо стучали, когда прибой толкал их на камни. Мадам Джейн продолжила пробираться вперед, пока темнота не обступила ее со всех сторон. Где-то за спиной по-прежнему светило яркое летнее солнце, но здесь, в паре шагов от берега, все странным образом казалось погруженным во тьму.
— Гейл! — позвала женщина неуверенно, опасаясь, что и здесь ее поджидает разочарование, что материнское сердце оказалось глупым и обмануло ее. — Гейл! — почти закричала мадам Джейн, слепо всматриваясь в глубину пещеры, оказавшейся намного больше, чем ей показалось на первый взгляд. — Сынок! — прошептала она и застыла, позволив глазам привыкнуть в темноте. Но еще раньше, чем это произошло, она услышала тихий полустон. Или это волны сыграли с ее воображением и слухом злую шутку? Но нет! Стон повторился снова, и женщина ринулась вперед, спотыкаясь о подводные камни, скрытые под толщей волн.
Одри никак не могла понять, что послужило причиной столь разительного изменения в отношении к ней мужа. Болтона словно подменили. И теперь, на смену равнодушию Энтони, к нему пришла крайняя заинтересованность в своей жене.
Начать с того, что муж повадился исполнять супружеский долг едва ли не каждый ночь подряд, что продолжалось уже неделю. Одри ничего не имела против, и ласки супруга принимала с радостью и ответным теплом, но внутри у нее рождался то ли протест, то ли удивление.
«Почему?» — вопрошала себя молодая женщина, когда после очередного акта любви тот, кто раньше едва обращал на нее внимание, теперь лежал рядом в супружеской постели и мирно сопел под прищуренным взглядом молодой леди Болтон.
«Но так ли важна причина, если все хорошо?» — говорила с собой Одри и каждый день приказывала себе обязательно задать этот вопрос Болтону, но когда приближался подходящий момент, она в последнюю секунду ретировалась.
«Трусиха!» — говорила отражению женщина и вздыхала, не зная, что ей делать дальше, и при этом понимая, что просто сама не хочет знать причину, толкнувшую Энтони сменить равнодушие на милость.
Еще один вопрос беспокоил ее, теперь уже как дочь. Насколько Одри знала из письма, доставленного из особняка Второго Министра, сэра Эдгара Нортона, ее отец в данный момент гостил у него, что также было необычайно интересно. Одри попыталась встретиться с ним там, приехала и доложила о себе, но в первый раз сэра Джона не оказалось на месте, а второй визит окончился провалом, поскольку слуга передал девушке, что ее отец вернулся назад в свое имение, и это тоже насторожило леди Болтон, поскольку она знала и была уверена в том, что отец никогда бы не уехал, не попрощавшись.
