Я прикрыла глаза, и внезапно зал закружился вокруг. Покачнулась и открыла глаза, с удивлением глядя на то, что открылось взгляду.
Я увидела плот. По спокойной глади моря на небольшом плоту, сложенном из обломков каких-то досок, плыл человек. Высокая фигура, силуэт, знакомый до боли.
— Гейл! — проговорила я еле слышно, но мужчина не услышал меня.
Плот находился в открытом море и вокруг только волны, набегавшие на хлипкое сооружение. Мужчина правил длинной деревянной палкой и смотрел куда-то вперед, а затем внезапно замер и, наклонившись, положил палку на поверхность плота, рядом с ногами. И прежде чем я поняла, что он намерен делать дальше, мужчина поднял вверх руки и стал водить ими по кругу. Я не слышала его слов, но знала — он творит какое-то заклинание или... Но это было невозможно.
А потом я догадалась — он открывал портал.
На воде!
Сумасшедший!
Рот открылся для крика. Я хотела остановить сумасшедшего от ошибки. Мой Жук не мог не знать, чем опасен портал, открытый над водой. Никто из магов не посмел бы сделать это. Слишком рискованно, слишком опасно!
— Гейл! Нет! — выдохнула я, и что-то до боли обожгло руку, вырывая меня из видения до того момента, когда мужчина успел оглянуться, и я смогла разглядеть его лицо.
Очнулась на руках короля. Его Величество снизошел до моей особы, и теперь я лежала на его коленях, а сам Виктор смотрел на меня, чуть нахмурив брови.
— Что с принцессой? — спросил кто-то. Обступившая нас толпа придворных ахали и охали.
— Упала в обморок! — услышала я еще чью-то фразу.
«Гейл!» — подумала и моргнула. Неужели жив? Неужели это не просто видение, рожденное моим воображением?
Сердце забилось быстрее, и я попыталась сесть. Рука короля подтолкнула в спину, помогая осуществить задуманное.
— Ваше Высочество! — Нортон протянул мне руку, и я посмотрела на его пальцы, затянутые в белую перчатку с таким отвращением, словно она была перепачканная слизью. Неохотно приняла ее и встала, пошатнувшись.
— Ее Высочество, наверное, переволновались от счастья! — заявил маг, проводивший церемонию. А я посмотрела в глаза Нортона, думая теперь только о том, что он и все остальные услышали. Кричала ли я в своем воображении или и здесь произнесла имя Льюиса, приговорив его к смерти. Но глаза министра оставались спокойными. Правда, это меня все равно насторожило. Такой, как Нортон, умел скрывать эмоции. Но тут до меня дошло. Все присутствующие называли меня — Ее Высочество. Это как понимать? Не помню, чтобы я произносила нужные слова и мне на голову надевали корону! Что произошло за то время, пока я была без сознания?
Подняла руки и потрогала волосы. Так и есть! Корона! Нацепили, пока лежала без чувств! Но как так можно? Это нарушение всех правил!
Я огляделась по сторонам. Вот неподалеку стоит бледная Маргот, по всей видимости, ее не подпустили ко мне, и она вся распереживалась, увидев, как я падаю, да и кто бы ни испугался на ее месте. А вот и Грэхем, такой же взволнованный, стоит, прижав к груди руки. Я послала ему слабую улыбку.
— Продолжим! — велел Виктор, и меня подхватили под руки ученики мага, подвели назад к постаменту.
— Корону мы вам надели, Ваше Высочество! Теперь надо принести слова клятвы, и мы заверим ваш титул вашей подписью и капелькой крови, которая после отправится в архив, — произнес маг.
Моего мнения никто не спрашивал.
— Повторяйте за мной! — продолжил маг.
Я внутренне сжалась. Чувство протеста превратило ладони в кулаки, только что я могла поделать? Сказать сейчас при всех, что отказываюсь. Поможет? Вряд ли. Собравшиеся — приближенные не Виктора. Здесь все подвластны Нортону и своим отказом, я только усугублю и без того тяжелое положение. Так, став принцессой, я ненадолго успокою своих врагов, и у меня будет время...
«Время для чего?» — спросила саму себя.
«Время дождаться Гейла!» — ответила мысленно, и маг заговорил, а я, будто прилежная ученица, стала повторять за ним слова клятвы.
Страшная буря и огромные волны, треск ломающейся лодки, вспышка острой боли и темнота, жуткая и ужасающая, наполненная холодом и жалкими попытками изменить хоть что-то в своей судьбе.
Он боролся с бездной, куда его затягивали волны. Погрузившись в воду, почувствовал, как течение уходящей назад волны тянет его за собой. Решил не сопротивляться, расслабился, думая только о том, как выплыть после, как сохранить воздух в легких, что с каждый секундой грозились разорваться в груди и просто молили его открыть рот и сделать губительный вдох, после которого море заберет в свои недра очередную жертву.
Но Льюис был не из тех, кто так легко сдается. Он борец. С самого детства и до сих пор выживал только потому, что не сдавался ни в каком случае, не отступал от намеченной цели и шел вперед, порой по головам, порой поступая не так благородно, как учила его мать.
Море отпустило лишь у самого дна. Оттащило далеко и виски сдавило глубиной. Плыть к поверхности было мучительно долго, и мужчина радовался лишь тому, что лодка разбилась у самого острова, а не там, на глубине, где его шансы были бы слишком мизерными.
На поверхность вырвался, будто ядро, выпущенное из пушки, и раскрыл рот, став похожим на рыбу, выброшенную на песок. Но едва успел сделать полных вдох, больно отдавшийся в груди, как его накрыло пенной волной и потащило снова куда-то прочь от вожделенной цели — женщины, стоявшей на берегу. Гейл старался сейчас не думать о ней, понимая, что ему надо сосредоточится на спасении собственной жизни, но когда очередная огромная волна подняла мужчину на свой гребень, он успел мазнуть взглядом по берегу и тут же понял, его далеко отнесло от того места, где он в последний раз видел Мейгрид. Но удивиться или успеть обдумать происходящее не успел. Упал вниз вместе с гребнем волны. Впереди замаячили скалы и, едва вынырнув на поверхность сошедшего с ума моря, мужчина заметил приближающиеся скалы. Темные, они словно паруса призрачного парусника, приближались к нему. Неумолимые, с острыми рифами, торчавшими из воды, будто клыки чудовищного подводного монстра.
Гейл с ожесточением заработал руками и ногами, стараясь отплыть как можно дальше от надвигающейся гибели, понимая, что очередная волна, подняв его на свой гребень, ударится о скалу, размозжив человека, будто гнилое яблоко.
Усилия не прошли даром. Борьба со взбушевавшейся стихией вымотали мужчину. Он не мог применить магию, чтобы хоть как-то восстановиться, помочь себе, и полагался только на собственные силы, таявшие с каждой секундой, но не хотел и сдаваться.
«Я не погибну, словно щепка!» — говорил он себе. Ведь впереди было еще так много хорошего. Жизнь только начиналась, он не успел столько совершить!
Очередная набежавшая волна подняла Льюиса над поверхностью, обнажив внизу зубья острых камней. Он мысленно выругался перед тем, как камнем упасть вниз, увлекаемый стихией. Страшный удар выбил из легких остатки воздуха, и море снова сделало попытку утянуть человека на глубину. Отчаянно заработав руками и ногами, Гейл стал рваться наверх, а когда вынырнул в очередной раз, едва успел отдышаться, как его вышвырнуло на скалы. Мужчина уцепился руками за скользкую поверхность камня, срывая ногти и скользя по поверхности, поросшей водорослями. Не удержался, сорвался, и волны дернули его за собой, назад, прочь от берега. Но расслабляться не стал, понимая, что если сейчас не выплывает, больше не сможет повторить весь пройденный путь, не останется сил. У него была лишь одна попытка выжить, и для этого надо плыть, преодолевая волны, преодолевая себя, выбившегося из сил после неравной борьбы.
