Снова вспышка боли. Не выдержав, мужчина выругался, но продолжил идти дальше. Еще шаг и еще... Боль была нестерпимая, но Советник терпел, понимая, что для того, чтобы выжить, ему надо шевелиться, а не сидеть сиднем.
«Последний срок истекает завтра! — подумал он, доковыляв до выхода из дома. Накинул длинный плащ и толкнул двери. — Прости меня, матушка, но ждать дольше я не могу себе позволить!»
За порогом дома уютно светило солнце, если бы не ветер, что дернул его за подол плаща, неожиданно оказавшийся холодным, словно в лето заглянула осень.
Гейл добрался до края пропасти и посмотрел на море, плескавшееся далеко внизу. Он закрыл глаза и подставил лицо теплым лучам солнца, что словно руки матери, погладили кожу, улыбнулись ее улыбкой и исчезли, будто наваждение. День клонился к закату, и небо постепенно стало багроветь. Золотые прожилки разорвали горизонт, и выглянула ночь, прогоняя уходящий день. Гейл опомнился, когда понял, что уже слишком долго стоит на ветру. Приутихшая боль в ноге, которую он постарался не тревожить, вспыхнула с новой силой, и тут он почувствовал чужое присутствие. Кто-то смотрел на него, и мужчина, доверяя своей интуиции, резко обернулся, хотя понимал, что никого на острове просто быть не может. И тут услышал странный шепот: «Кто ты?» — и его сердце упало вниз. Он узнал того, кто произнес эти слова, но на острове, полностью лишенном магии, счел подобное признаком зарождающегося безумия.
— Мей! — проговорил он, но ему ответили лишь волны и очередной порыв ветра, схвативший мага за волосы.
— Мей! — повторил прибой, и солнце рухнуло в море.
Глава 25
Всю ночь и почти все утро Гейл провел, сооружая то, на чем был намерен совершить побег с острова, ставшего для мужчины своеобразной ловушкой и тюрьмой. Милый дом, что еще не так давно был наполнен женскими голосами и светом, теперь казался Советнику мрачным и полностью утратил свою прелесть и интерес в его глазах. Гейл понимал, что никогда уже не вернется сюда... если выживет...
Теперь о тайном месте прознал Нортон, а это означало только одно: дом будет забыт и скоро придет в запустение. Ветер и непогода, отсутствие человеческого тепла и заботы сделают свое дело, и когда-нибудь какой-то корабль, что станет проходить мимо, увидит только пустые скалы с развалинами того, что когда-то называлось домом.
Но сейчас не время было размышлять о будущем. Сколачивая неустойчивый плот, Льюис думал о том, как ему осуществить задуманное и понимал, что рискует.
Больная нога то и дело отвлекала его от работы. Ящик с инструментами, хранившийся в одном из шкафов в маленькой подсобке, хранившей припасы и почти полностью опустевшей за время пребывания в доме гостей, сейчас лежал перед ним, и мужчина вбивал гвоздь в очередную доску, глядя на дело рук своих и понимая, что данная хлипкая конструкция не выдержит долгого плавания, хотя ему и не нужно было таких крайностей.
Черта, за которой заканчивалась зона, окружавшая остров, начиналась через две мили от полосы рифов, и именно там он собирался внедрить в действие свой план.
Когда все было закончено, и мужчина, взвалив на плечи тяжелый плот и прихватив единственное весло, на которое мог опираться при ходьбе, направился к тропе, спускавшейся серпантином к опасному берегу, он не обернулся, чтобы бросить последний взгляд на дом, что смотрел вослед своему последнему жильцу пустыми глазницами окон.
Гейл долго пробирался вниз, то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Море манило, плескалось о скалы. Где-то над головой пролетела чайка, хрипло закричала и умчалась, разорвав воздух острыми белыми крыльями. Мужчина медленно брел вниз, стараясь думать только о том, чтобы не оступиться и не упасть. Нога заставляла его кривить лицо, он даже позволил себе охать, понимая, что никто не услышит его жалобы. Сейчас, когда он остался один, Гейл перестал сдерживать стоны боли, но при этом уверенно продолжал свой спуск, понимая, что корабль не придет.
Скорее всего, Нортон перестраховался и запер Джейн или, что было бы еще хуже, проследил за ее домом и перехватил судно. В любом случае мужчине стоило поспешить. Запасы еды в доме сошли на нет, а кожа на ноге приняла странный оттенок, который говорил Льюису о том, что началось заражение.
На острове его ждала смерть, да и за его пределами тоже было огромная вероятность, что портал, открытый над водой, как его когда-то предупреждал профессор, приведет к неминуемой гибели глупца, рискнувшего пойти против правил магии. Вода — стихия неустойчивая, причем самая неустойчивая из всех и риск открыть портал над ее поверхностью грозил магу оказаться не там, куда он хочет попасть, а на дне морском со всеми вытекающими оттуда последствиями, и Гейл не стал бы рисковать, если бы не обстоятельства. Но, выбирать не приходилось, да и самого выбора, по сути, не было. Или медленная смерть в мучениях от гангрены или быстрая на дне моря, или... если повезет и, именно на это рассчитывал Льюис, удачное перемещение к цели.
«Сплошные или и ничего более-менее определенного!» — подумал мужчина и даже смог усмехнуться, но в тот же миг наступил на больную ногу, и его черты исказила гримаса.
Шагая вниз и припадая на больную ногу, каждый раз втягивая воздух меж сжатыми зубами, он старался отвлечься, представляя себе милые сердцу картины.
Мей. Одетая в свое прекрасное алое платье, она стояла перед взором Гейла и улыбалась. Девушка казалась спокойной, но почему-то Советник чувствовал, что она боится. Нет, не его, но страх таился в глубине прекрасных глаз.
«Поспеши! — сказало видение. — Я так жду тебя!» — он моргнул, и Мей исчезла, словно и не бывало.
— Прости! — он не заметил, как произнес слова вслух. — Но я сейчас совсем не боец. Мне нужны силы, чтобы я мог помочь тебе и матушке, а потому, если мой безумный рывок удастся, мы еще некоторое время не увидимся.
Как ни горько было это осознавать, но Гейл прекрасно понимал свои возможности. Сейчас главным было выбраться с острова и вернуться назад, в столицу, но так, чтобы об этом возвращении не узнал Нортон.
Тропа закончилась, и мужчина спустился на берег, преодолев последнее препятствие, для чего ему пришлось спрыгнуть вниз. Стараясь проделать это так, чтобы весь вес тела перешел на здоровую ногу, Гейл все же не устоял и упал на камни, уронив тяжелый плот, накрывший его словно черепаху панцирем. Выругавшись, он зажмурился и стал ждать, пока боль утихнет, а затем откинул плот и выбрался из-под него, бросив взгляд на море, простиравшееся на расстоянии нескольких шагов.
Уже находясь в воде и проталкивая плот вперед, мужчина почувствовал неожиданное облегчение от прохладных волн, что словно забрали часть боли, притупили ее.
Барахтаясь, словно ребенок, едва научившийся плавать, он взобрался на плот и понял, что немного не рассчитал, создавая подобное сооружение. Его ноги по щиколотку погрузились в воду, и казалось, мужчина стоял на воде. Это, тем не менее, не заставило Гейла отступиться, и скоро, равномерно взмахивая веслом, широкая часть которого была сделана из сидения стула, он стал продвигаться вперед, лавируя между острыми рифами и радуясь тому, что сегодня море необычайно спокойно. Будь на его поверхности небольшое волнение и Советнику пришлось бы перенести свой заплыв, а делать это он не хотел, понимая, что и так прошло слишком много времени, упущено слишком много возможностей!
