— Я задал тебе вопрос! — повторил Гейл.
— Два дня! — ответил его друг, вжимаясь в кресло. Черные глаза Льюиса стали еще чернее, казалось, в их глубине ожила сама тьма.
— Ты точно сошел с ума! — повторился Корнелиус. — Я дал тебе лекарство, но для полного восстановления твоих сил, тебе нужен был отдых. Я сделал все, что ты мне велел, принес газет и проведал твою матушку, а так как с ней все оказалось в полном порядке, решил, что тебе будет лучше поспать. Я ведь знаю, с тебя станется ринуться выручать миссис Льюис, хотя, могу тебя заверить, она чувствует себя вполне комфортно, разве что заперта в собственном доме.
Гейл прищурил глаза.
— Но я туда не сунулся, — продолжил мужчина, — там ошивался этот, Нортон, второй министр короля. Сам знаешь, с ним шутки плохи и именно он приказал, как я понял, не выпускать твою матушку.
Гейл похромал к постели и сел, затем начал быстро разбинтовывать ногу. Ему нужно было срочно посмотреть, что с его раной и может ли он снова двигаться с прежней ловкостью, хотя, что-то подсказывало ему, что еще нет.
Как много всего произошло, пока он спал. Льюис и подумать не мог, хотя должен был предугадать, что Нортон станет спешить. Но не так быстро! Если бы только не его нога и не магическое истощение!
В чем-то Корнелиус был прав. Если бы он узнал о том, что Мейгрид увозят в Андор, обязательно бы сорвался, а с таким резервом, что оставался у него, да с такой ногой — это была бы верная смерть. А Гейл не думал, что его гибель порадует Мейгрид, которая и так, скорее всего, считает его мертвым.
— Что ты делаешь? — в ужасе уставился на ногу друга маг. — Еще рано! И твой резерв!
— Мне надо! — ответил Льюис, не глядя на друга и наконец снял последний слой бинта, под которым нашел покрытую спекшейся коркой заживающую рану, смазанную сверху густой вонючей мазью, внешне похожей на мед, только пахнущей словно фекалии.
— Что тебе надо? — разозлился Корнелиус. — Я за эту мазь знаешь, сколько отвалил денег? И твой резерв пополнил за свой счет, чтобы регенерация прошла быстрее.
— Спасибо! — только и ответил Льюис.
— Спасибо! — передразнил его молодой мужчина. — Ты, как я вижу, хочешь, чтобы все пошло насмарку, все мои труды и денежки!
Советник бросил на друга раздраженный взгляд.
— В порядке твоя мать, — повторил маг, — в полном порядке и ничего с ней не случится, если посидит дома денек другой, пока ты не явишься и не раскидаешь всех ее обидчиков, как и положено хорошему сыну. Все будет, только сперва восстановись должным образом, чтобы не свалиться на первом углу от порыва ветра. Ты еще слишком слаб.
— Ты преувеличиваешь! — бросил Гейл и вспомнил заголовок на странице газеты, оповещавший народ столицы о радостной вести, что наследница престола, появившись так внезапно, принесет большую удачу своей стране, соединившись браком с сыном самого Фредерика Фостера-Олсоппа, принцем Алистером, после чего оба государства придут к самым доверительным и мирным отношениям, где будет место торговле и спокойной мирной жизни, под защитой сильного соседа. — Два дня! — пробормотал мужчина. В газете говорилось и о том, когда именно Ее Высочество отправилась на собственную свадьбу в Андор, которая состоится через неделю после ее прибытия во Дворец жениха. — У меня времени всего ничего! — Гейл выругался и поднял взгляд, посмотрев на Корнелиуса. — Мне нужна сила! — сказал он.
— Удивил! — ответил маг.
— Много силы, чтобы скорее затянулась рана и я мог ходить так же, как и прежде, — добавил мужчина.
— Гейл! — строго произнес его друг. — Мы с тобой учились вместе, и я уверен, что ты помнишь определенные правила, которые существуют в магическом мире!
— Одно из них я недавно нарушил! — ответил Гейл, но остался не услышан.
— Тебе не стоит рисковать, если не хочешь потерять свою силу и, что еще важнее, жизнь! — настаивал Корнелиус.
— У меня нет выхода! — попытался пояснить свою правду другу Советник.
— Тогда, объясни мне, что происходит, поскольку, я начинаю догадываться, что твое безумие никак не связанно с заключением под стражу мадам Джейн! — вырвалось у мага.
— Черт! — Гейл запустил пальцы в волосы.
Его голова начала болеть, причем виски сдавило с такой болью, что он едва устоял на ногах. Заметив, что друг покачнулся и побледнел, Корнелиус заставил его сесть и впился долгим взглядом в лицо мужчины.
— А теперь давай, рассказывай все как есть, и не переживай, что я могу как-то пострадать из-за этой правды. Я уже давно не мальчик и могу постоять за себя! — попросил он.
— Тебе не стоит ввязываться во все это! — ответил устало Льюис.
— Поздно! Я уже ввязался, когда ты появился на пороге Павильона! — ответил маг. — Итак, для чего ты хочешь рисковать своей жизнью и восстановиться, с риском потерять магию окончательно и бесповоротно? Я полагаю, что причина должна быть более чем веской!
— Правильно полагаешь! — Льюис смог даже улыбнуться и опустил руку, перестав прижимать ладонь в голове. Все равно, не помогало.
— Тогда рассказывай! Вдруг я смогу помочь? — настойчиво произнес его друг.
Гейл все еще сомневался, но слишком хорошо знал Корнелиуса и понимал, что так просто друг с него не слезет. И тогда он решился.
— Я расскажу, только пообещай мне, что не станешь рваться вместе со мной, и когда мне настанет время уходить, спокойно останешься охранять свой Павильон и выгуливать по нему гостей, вместо того, чтобы лезть на рожон!
Корнелиус вскинул брови.
— Только после этого я все тебе расскажу! — настаивал Гейл.
— Хорошо! — спустя минуту затянувшегося ожидания, был вынужден сказать молодой маг. — Обещаю!
— Поклянись! — потребовал Льюис и усмехнулся. — Мне не нужна детская смертность!
— Грубо! — пошутил друг, но все же выполнил условие и подняв руку произнес магическую клятву, по завершению которой из его раскрытой ладони в воздух ударила яркая вспышка. Секунда-другая и все померкло. Льюис удовлетворенно кивнул.
— Ладно! Я тебе все расскажу, и ты поможешь мне как можно скорее встать на ноги, — твердым голосом проговорил мужчина. — Правда, тебе придется еще кое что сделать для меня. Сходить в банк и снять денег, чтобы прикупить зелья и так, по мелочам! — Гейл посмотрел на друга. — Ты поможешь? — спросил он тихо, а когда Корнелиус кивнул, соглашаясь, Гейл начал свой рассказ.
Если я когда-то считала, что дворец короля Виктора был грандиозным сооружением, то теперь, глядя на все это величие, поднимавшееся, казалось, к самым облакам, я понимала, что была неправа. Очень неправа.
Дворцовый комплекс, хозяйкой которому мне предстояло стать по решению моего отца, был разделен на несколько зданий, соединенных между собой широкими дворами, огромным парком и просто мостами из мрамора и хрусталя, в отделке из золотых панелей и пластин, что сияли на солнце так, что глазам становилось больно при одном только взгляде не все это великолепие. Ко всему прочему, семейство короля явно имело склонность к всякого рода лепнине и статуям: обнаженные боги и богини встречались едва ли не в каждом уголке здания и, казалось, прятались от чужих глаз, скрывая свои обнаженные тела в тени. Но те, что расположились в саду, увы, были как на ладони.
