Это неожиданное сравнение вызвало мою улыбку.
— Что вас так развеселило, леди Мей? — спросила нянюшка, но я в ответ только покачала головой.
Подошедший официант, совсем молодой мужчина в темном костюме и белоснежной рубашке, принял заказ, вежливо улыбнувшись, и удалился. Я достала веер и принялась обмахиваться, поглядывая по сторонам.
— Здесь просто замечательно, не находишь, Маргот? — произнесла я и покосилась на женщину.
— Слишком откровенные нравы! — сухо ответила она.
Я пожала плечами. «Ничего удивительного! — подумала. — Старушка Маргот в своем репертуаре!»
Заказ принесли спустя несколько минут. Белое ванильное мороженое, посыпанное шоколадной стружкой со взбитыми сливками и ягодой вишенки на вершине этого сладкого чуда — для меня и пирожное с кофе нянюшке.
Маргот носом поводила, но съела все с превеликим удовольствием. Я же, жмурясь под шляпкой от лучей яркого весеннего солнца, проникающих даже через переплетение кружевных полей, наслаждалась холодным десертом и размышляла о том, что именно приобрету сегодня в магазинах.
«Обязательно пару платьев и новую амазонку цвета летнего неба! — думала я. — Такого же яркого, как то, что сейчас раскинулось над городом!»
Подошедший официант поинтересовался, не желают ли дамы заказать еще что-нибудь. Я покосилась на Маргот и заметила, как вдохновленно женщина смотрит на свою опустевшую чашку из-под кофе, вглядываясь в гущу, словно намеревалась гадать по ней.
— Два кофе и счет! — сказала я, и официант удалился, ровный, словно фонарный столб.
— Может быть, еще пирожное? — спросила у нянюшки. Та, кажется, подобрела, когда поняла, что ей надлежит выпить еще одну чашечку изумительного напитка. Улыбнулась и произнесла:
— Нет! Но вот от кофе я не откажусь!
В нашем доме в провинции кофе варили редко и, уж конечно, никому и в голову не приходило угощать дорогим напитком слуг. А нянюшку, хоть и была нам близким человеком, отец не позволял баловать, как, впрочем, и остальных.
— Слуги должны знать свое место! — сказал он как-то мне. — Иначе они сядут тебе на шею, если проявишь лишнюю доброту и участие. Все должно быть в меру!
В чем-то я была с ним согласна, в чем-то не совсем.
«Когда у меня будет собственный дом и слуги, я заведу свои правила!» — решила я тогда.
Но вот принесли кофе. Официант склонился перед нами, поставил первую чашку передо мной, а вторую на столик перед Маргот. Я заметила, как по лицу нянюшки расплылась, расцветая как весенний цветок, довольная улыбка. Она потянула носом, вдыхая аромат кофе, и тут произошло нечто неприятное. Не знаю, что случилось с носом Маргот, но она неожиданно чихнула, при этом взмахнув руками, и толкнула нашего официанта. Молодой мужчина хотел отскочить и увернуться от ее рук и нечаянно зацепил мою чашку с кофе, которое благополучно приземлилось на мое платье. Я едва успела встать, и горячий напиток не обжег мои ноги, но платье... мое бедное прекрасное платье, одно из лучших и самых любимых, было безнадежно испорчено по подолу внизу.
Несколько секунд царила только тишина. Такая оглушающая, что мне казалось, будто я слышу только биение своего сердца, а затем звуки вернулись снова. Река потекла мимо, мерно неся свои воды, птицы запели в кроне дерева, раскинувшегося рядом над водой, солнце снова стало светить, а ветерок, теплый и ласковый, коснулся моего лица, потревожив вьющиеся локоны.
Я стояла и просто смотрела на свое платье, думая о том, как теперь буду гулять дальше? Да никак! День потерян. Надо возвращаться домой, чтобы переодеться, а тогда у меня уже не будет ни малейшего желания отправляться назад и гулять как ни в чем не бывало по магазинам.
Настроение упало до нуля. Мне даже стало зябко от собственных мыслей. Я подняла голову и посмотрела сперва на Маргот, а затем на ставшего белым, словно полотно, несчастного официанта. Он смог только выдавить:
— Простите, — и, схватив салфетку, упал передо мной на колени и начал пытаться затереть огромное пятно, при этом, конечно же, делая еще хуже.
— Оставьте! — произнесла я и дернула подол из его пальцев. — Где ваш метрдотель?
Мужчина побледнел еще сильнее, насколько это только было возможным. Поднялся на ноги и, поклонившись, удалился звать начальника.
Маргот заломила руки.
— Леди Мей, простите! Это я виновата! — затарахтела она.
— Успокойся! — произнесла я ровным голосом. — Сейчас мы во всем разберемся! — и стала ждать прихода метрдотеля. Тот явился на удивление быстро. Это бы высокий худой мужчина с острой бородкой. Одетый с иголочки, ухоженный. За спиной метрдотеля топтался неудачливый официант.
Одного взгляда мужчины на мое платье хватило, чтобы он тоже побледнел.
— Мои извинения, леди, — произнес он и представился, — мое имя Норман Голдуин.
— Очень приятно! — ответила я, не намереваясь называть свое. Вот еще! С какой стати!
— Это недоразумение произошло по вине моего человека? — уточнил мистер Голдуин.
— Не совсем так! — начала я и коротко рассказала о том, что и как произошло. Врать было не в моих правилах, и я заметила, что после этих слов официант заметно успокоился.
— Все равно вина лежит на нашем заведении, — выслушав меня, произнес Норман. — Мы покроем все расходы за ущерб.
— Мне надо что-то, во что я могу переодеться! — заявила я решительно. Эта мысль пришла мне в голову только что. Надо найти другое платье и в нем отправиться по магазинам, а там уже переодеться в первое, что придется мне по вкусу. И не надо будет возвращаться во дворец не солоно хлебавши.
Маргот удивленно вытаращила глаза.
— Мы можем найти вам платье, леди, но не думаю, что оно подойдет вашему статусу... — начал было говорить метрдотель, но я покачала головой.
— Дайте то, что есть. Это я оставлю вам. Отдайте в чистку, и если вам удастся вернуть ему былой вид, конфликт будет полностью исчерпан!
Несколько коротких мгновение мужчина раздумывал, а затем повернулся к официанту и что-то приказал. После снова повернулся ко мне.
— Следуйте за мной, леди, — он поклонился. — Счет, конечно же, вам оплачивать не надо.
Маргот пристроилась за моей спиной, и мы направились к зданию кафе, где находилась кухня и маленький ресторанчик внутри за стеклянными высокими окнами.
— Леди Мей, — позвала нянюшка, — давайте поедем домой! Переоденемся и вернемся!
— Вот еще, — я передернула плечами и глянулась на Маргот, — я не собираюсь портить такой чудесный день подобными мелочами, — сказала и солгала. Платья в действительности было жаль. И очень жаль. Одно из моих любимых.
А спустя полчаса, когда я вышла из здания в новом наряде, нянюшка только покачала головой и покосилась на сконфуженного метрдотеля, стоявшего за моей спиной.
