— Ваша Светлость! — поклонился Льюис.
Нортон скользнул взглядом по сыну. Кивнул довольно.
— Я видел, вы только что приехали вместе с леди Мейгрид! — заметил сэр Эдгар.
— Мы столкнулись с ней на дороге во время скачки! — ответил Гейл.
— Кажется, вы мило беседовали, пока ехали! — чуть прищурил взгляд Нортон.
— Она мила, — улыбнулся в ответ молодой человек. — А я слишком мужчина, чтобы не заметить этот факт!
— И что вы знаете о прекрасной леди? — Нортон словно выпытывал Льюиса, при этом явно что-то недоговаривая.
— Мы познакомились в салоне мадам Джейн, где леди Грэхем заказывала готовое платье! — Гейл сказал почти правду. Углубляться в подробности знакомства, он не стал, но невольно вспомнил девушку в панталонах с бантиками, что с вызовом смотрела ему в глаза, призывая покинуть примерочную. От этих воспоминаний мужчина улыбнулся. Нортон заметил перемену в лице Советника, хмыкнул.
— Во время нашей последней встречи, я забыл кое-что важное! — тихо проговорил Нортон и чуть склонился к Советнику. — Думаю, вас эта новость удивит!
— Что еще может меня удивить? — пожал плечами Гейл.
— Вы посмотрите внимательнее на леди Грэхем! — попросил его отец и Льюис поднял взор на девушку, что разговаривала с королем. Они видимо, обсуждали бедолагу оленя. Словно почувствовав взгляд Советника, Мейгрид оглянулась на него. — Наша дорогая леди Грэхем на самом деле не является леди Грэхем! — тихо сказал Нортон.
— Что? — Льюис впился взглядом в девушку, отчего она удивленно вскинула тонкие брови. — Вы говорите загадками, милорд!
— А как вы думаете, почему король приблизил к себе эту леди? — спросил сэр Эдгар.
Льюис нахмурился. В тот же миг король велел продолжать охоту. Спустили собак и Его величество помчался дальше, а за ним следом и свита, среди которых теперь находилась и Мей.
Нортон дождался, пока полянка опустеет, а затем тронул коленями бока коня, заставив его идти вперед. Льюис поехал рядом, почти стремя в стремя.
— Переворот отменяется, — произнес Второй Министр.
Это Советника удивило.
— Точнее, я выразился неверно, — поправил себя Нортон, — переворот просто откладывается до того самого момента, когда король сделает маленькое, но очень нужное заявление и представит Двору свою дочь!
Гейл вздрогнул и остановил коня.
— Дочь? — проговорил он. Только теперь мужчина понял то, что пытался ему сказать Министр.
Охота ушла далеко вперед, но ни Нортон, ни Льюис не последовали за ней, чтобы нагнать свиту и короля. Они смотрели друг на друга, и в глазах лорда Эдгара светилось превосходство от осознания, что он владеет той информацией, что недоступна была ранее Советнику.
— Вы хотите сказать мне, что леди Грэхем на самом деле не дочь Лорда-Хранителя? — спокойно спросил мужчина.
— Именно! — улыбнулся Нортон. — Я и сам узнал не так давно, потому и немного поменял свои планы...
— Неужели леди Мейгрид незаконнорожденная? — вырвалось у Льюиса.
— Как раз наоборот! — ответил Министр. — Наш Виктор в молодости был более импульсивным и свободолюбивым, как оказалось. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы раскопать эту тайну. Что-то подслушали мои тени во дворце, что-то нашли подосланные люди, но итог оказался весьма интересен. Еще во времена своей бурной молодости, Виктор влюбился в некую леди из рода Грэхем, оказавшуюся сестрой-близнецом нашего дорогого Лорда-Хранителя. Влюбился до такой степени, что бросил все и женился на леди вопреки запрету своего отца. Результатом этой свадьбы стала маленькая девочка по имени Мейгрид и смерть ее матери, леди Виттории почти сразу же после тяжелых родов.
Льюис опустил голову, задумавшись.
Теперь, когда он узнал, что эта девушка оказалась принцессой, он многое понял. Стало ясно, зачем так упорно сталкивают Мейгрид и принца Алистера. Вот что имел в виду король, когда попросил Гейла свести свою крестницу! Он с самого начала хотел признать ее и назвать своей дочерью, и таким образом решить проблему с надвигающейся угрозой от короля Фредерика! Быть вассалом — одно, а быть родственником врага — совсем иное. К тому же, кто не знает о почти безумной любви Фредерика к своим родственникам, как далеким, так и близким!
Виктор затеял авантюру, но при этом упустил нечто более важное — готовящийся за его спиной переворот. Он настолько погряз в своем стремлении отстоять трон, что не видел происходившего под собственным носом. Как не видит и сейчас, что большая часть его людей, его подданных, уже переметнулись к Нортону.
— Что вы задумали? — спросил он прямо, обратившись к Нортону. Министр молчал, ожидая слов своего сына.
— Мои планы почти не изменились! — ответил сэр Эдгар. — Изменился только способ достижения, желаемого!
— Вы намерены убрать Виктора с пути?
— Тише, господин Советник! — чуть пригнулся в седле Нортон. Его глаза сверкнули. — Вы делаете неразумные заключения!
— Разве это не правда? — усмехнулся Гейл.
Нортон не ответил.
— Мы ждем коронации принцессы, — заявил он и добавил, — и вы не станете нам мешать, мистер Льюис!
— Это отчего же? — в глазах Гейла вспыхнул вопрос.
— Мои люди проводили карету мадам Джейн до портала, а после отправились за ней, — намекнул министр.
Лицо Гейла окаменело.
— Вы не посмеете! — заявил он.
— Когда любовь умирает, остается пустота! — жестко заявил Нортон. — Я больше ничего не испытываю к вашей матушке, хотя, думается мне, вы раньше считали иначе.
— Вы позволили мне думать так, милорд!
— Потому что мне было это выгодно! — кивнул мужчина. — Теперь вы станете делать то, что я прикажу, господин Советник, иначе единственный человек, которым вы дорожите, пострадает!
— Вы негодяй, лорд Эдгар!
— Ну, ну! — Нортон рассмеялся и взял в руки поводья. — Я еще докажу обратное, когда признаю вас своим сыном, мой дорогой Советник! Не только король может сделать подобное! А вы, пусть и незаконнорожденный, но мой единственный сын!
Гейл стиснул зубы. Кажется, он начал понимать, чего добивается от него отец.
— А теперь, раз, как я вижу, вы все поняли, мистер Льюис, может быть, все же нагоним Его Величество и присоединимся к остальным! А то как-то неудобно состоять в свите и отсутствовать, не находите?
В этот раз мы мчались по открытой местности. Ветер в лицо, глаза сверкают, лошадь подо мной несется во весь опор, кровь бежит по венам, заставляя в очередной раз понять, как жизнь прекрасна! Я никогда не чувствовала себя такой живой, как в седле, летящая на встречу ветру, свободная словно птица!
Гончие гнали тонконогую косулю. С громким лаем закрывали ей доступ к тенистому лесу, чтобы зверь не ушел от охотников. Я видела, как мечется бедное животное, и неожиданно мне стало жаль добычу.
