Нагнала Виктора. Теперь наши лошади шли вровень. Я увидела, как он поднимает арбалет — стрелять на ходу это редкое мастерство. Не каждый попадет в движущуюся цель, да и косуля не так близко, как хотелось бы для удачного выстрела.
Вот король прицелился, взяв цель на острие стрелы. Я вздрогнула и не поняла зачем, направила свою лошадь наперерез жеребцу Его Величества. Секунда и вылетевшая стрела прошла мимо, а несчастная косуля, воспользовавшись ситуацией и оказавшись возле леса, метнулась в чащу, мелькнув коротким хвостиком. Гончие устремились за ней, а я придержала лошадь, заметив, что Виктор остановился.
Его взгляд метнулся ко мне. Возбужденно злой, с недобрыми искрами.
— Ты это нарочно! — бросил он недовольно, забыв приличия.
— Сама не знаю, почему лошадь метнулась в сторону, — я пожала плечами и пригнувшись, похлопала по горячей шее свою кобылку. — Мы виноваты в том, что Его Величество промахнулись, — сообщила лошади и, распрямившись, с вызовом во взгляде уставилась на лицо своего отца.
Нас окружила подъехавшая свита. Виктор что-то проговорил, но я не разобрала слов. Король отвернулся от меня и подозвал егерей, а я не сдержала довольной улыбки.
— Продолжаем, Ваше Величество? — спросил принц Алистер, удерживая своего норовистого жеребца. — Один промах еще не повод, чтобы огорчаться!
— На полном скаку попасть в цель — это почти невероятно! — добавил кто-то из знати.
Я отвернулась, понимая, что Виктор непременно попал бы в цель, если бы не мое вмешательство. Король отличный стрелок, и я это знала не понаслышке! Сколько раз, приезжая в имение Грэхема, мы отправлялись вместе на охоту? Я наблюдала, как Его Величество снимал птицу, что парила небе, едва различимая. И на скаку он подстрелил не одного оленя!
Бросила взгляд на Алистера, рядом с которым уже находился Карандаш.
В руках виконта снова был альбом, и он что-то быстро зарисовывал. Его рука быстро двигалась, создавая набросок. Не удержавшись, я направила кобылу в Байе и удивилась, когда Карандаш не спрятал, по обыкновению свой эскиз.
— Интересно? — спросил он.
— Безумно! — отозвалась честно.
Байе развернул ко мне альбом, и я увидела на рисунке себя. Мужчине удалось передать стремительность движений лошадей, а виконту — захватить мгновение, где я направляю свою кобылу с целью сбить прицел Виктора. Рисунок был грубый, быстрый, но не узнать нас с Виктором было невозможно.
— Занятно! — произнесла я. — Какие еще наблюдения скрывает ваш альбом? — спросила тихо.
Карандаш не ответил, но улыбнулся многозначительно, и я поняла — полистать альбом будет невероятно интересно, и не только мне. Кто знает, что примечает и зарисовывает этот странный мужчина? Он всегда мне казался каким-то подозрительным. Алистер держал Байе при себе. Они почти не разлучались, но я не сомневалась, что данная дружба не выходила за рамки приличий. Нет, я конечно знала о том, что у некоторых мужчин встречаются извращенные вкусы. Об этом, конечно, никто напрямую не говорил, но слухи всегда ходили. Но Алистер был слишком мужчиной, чтобы смотреть на себе подобных.
— Король приказал продолжать! — крикнул егерь.
Мы с виконтом переглянулись, и мужчина проворно спрятал альбом в седельную сумку, а карандаш привычно заложил за ухо. Байе улыбнулся мне и зачем-то коротко поклонился.
Зычно прозвучал рог. Собаки снова сорвались в погоню. Всадники последовали за ними...
Покидая место очередной минутной стоянки, я зачем-то оглянулась, отыскивая взглядом Льюиса и немного удивилась, когда поняла, что ни его, ни Нортона отчего-то среди охотников нет.
Решив не думать о ненужном, полностью сосредоточилась на скачке, и скоро азарт захватил меня целиком. Подчиняясь ветру, я летела следом за королем, на короткое время позволив себе забыть о бедах, тяготивших мое сердце.
Одри стало плохо, едва она с отцом оказалась в лесу. Грэхем успел увидеть, как побледнела дочь и спешившись, подхватил ее, падающую из седла.
— Одри! — проговорил он с тревогой в голосе и уложил молодую женщину на листву, а затем стащил с себя сюртук и, смотав его в подобие валика, подложил его девушке под голову.
— Что с тобой? — спросил он, едва леди Болтон открыла глаза.
— Не знаю, — ответила она еле слышно. Приступ неожиданного головокружения еще не прошел, и Одри ощущала подбирающуюся к горлу дурноту, а кроны деревьев, раскинувшиеся над головой, бешено кружились, усиливая тошноту.
Глубоко вздохнув, леди Болтон закрыла глаза, решив просто полежать, в надежде, что все пройдет. Грэхем устроился рядом, обеспокоенно глядя на дочь.
— Может, что-то съела несвежее за завтраком? — спросил он.
Одри покачала головой.
— Слуги Болтонов щепетильны. Нам не могли подать несвежую пищу, — тихо ответила она и сглотнула противный ком, застрявший в горле.
— Тогда я думаю, ты или переутомилась или... — Лорд помедлил.
— Или что, отец? — спросила Одри, облизнув ставшие неожиданно сухими, губы.
— Или беременна! — ответил мужчина на ее вопрос.
— Что? — Одри от неожиданности распахнула глаза и медленно села.
Беременна. Разве не этого она хотела, не об этом мечтала? Сын от Энтони, его точная копия, его продолжение, но который, в отличие от своего отца, будет любить ее, Одри, свою мать!
О том, что может родится дочь, леди Болтон даже не помышляла.
— Это звучит так невероятно? — спросил отец и чуть улыбнулся.
— Я не об этом! — пробормотала женщина и тоже улыбнулась. Возможно, ребенок станет тем причалом, который заставит Энтони причалить к ее берегам. Дети всегда объединяют семьи!
Леди Болтон улыбнулась. Даже тошнота отступила от счастливых мыслей. Но при этом молодая женщина признавалась себе, что ей стоит продолжать придерживаться тактики игнорирования мужа. Видимо, женщины, что сами вешаются на шею, его не прельщают, а значит, надо изображать гордую недотрогу.
«Равнодушие цепляет больше!» — сказала себе женщина.
— Я думаю, нам стоит вернуться во Дворец и вызвать придворного мага, чтобы удостовериться, что с тобой все в полном порядке! — предложил Грэхем и встав, подал дочери руку.
— А как же охота? — спросила она тихо.
— Уж как-нибудь обойдутся без нас, — ответил сэр Джон с улыбкой. — Да и Энтони тебя поймет, если узнает причину.
— Я могу быть и не беременна! — возразила Одри, вставая с помощью отца. Она все еще чувствовала легкую тошноту, но кусты и деревья перестали мелькать перед глазами. Молодая женщина пошатнулась, и Грэхем придержал ее, прислонив к стволу дерева.
— Я сейчас возьму под узды коней, и мы спокойным шагом направимся во Дворец! — произнес он.
Одри кивнула.
