Пропажу леди Грэхем обнаружили уже утром, на рассвете, когда горничная, что пришла будить молодую госпожу, заметила, что ее нет в покоях. Леди Мейгрид не нашли ни в ванной, ни в саду, ни у нянюшки Маргот, всполошившейся сразу же не на шутку. Не обнаружили пропажу ни в библиотеке, ни на этажах Дворца, прочесанных слугами и магми, которых призвал Его Величество король Виктор, едва узнал о происшествии. Леди Грэхем отсутствовала и на завтраке, и даже на чердаке, где она была замечена всего лишь раз, ее не нашли. Она не пряталась на конюшне, не скрывалась на кухнях, ее след потерялся на подоконнике. Считав ауру, придворный маг-поисковик, только развел руками. Леди пропала без следа.
Виктор был зол. Придворные удивлены, Маргот рыдала, закрывшись в своей спальне, а лорд Грэхем только качал головой, закрывшись в гостиной. Где-то в своей спальне молча смотрел в окно потерянный жених, принц Алистер. Он думал и догадывался, что его почти невеста сбежала, таким образом выразив нежелание выходить замуж. Слуги сбились с ног, прочесывая дворец и окрестности в поисках юной леди.
Молчала только Одри. Молчала, когда садилась в карету, чтобы отправиться в свой дом. Но, проезжая через двор, мимо того самого места, где она вчера, как ей показалось, увидела портал, она не удержалась и выглянула из окна кареты, только теперь догадавшись, что именно видела в прошлую ночь.
Леди Мейгрид не сбежала. Ее похитили, правда, еще непонятно, с какой именно целью.
Одри не развернула карету назад и не послала слугу к королю, чтобы сообщить о том, что видела и знает. Она только откинулась на спинку сидения в салоне кареты и, прикрыв глаза, позволила кучеру увезти ее из королевского сада, прочь от всех интриг и проблем.
Глава 18
Первое, что я ощутила, когда очнулась, это непривычный запах моря. И шелест волн... и крики чаек откуда-то со стороны.
Я открыла глаза и увидела, что лежу в просторной светлой комнате, залитой солнцем. В раскрытое окно ветер, играя занавесками, доносит плеск прибоя и этот неповторимый запах соли и водорослей, выброшенных на берег штормом.
— Где я? — села на кровати и огляделась по сторонам. Неожиданно вспомнилась ночь и тот чужак, что забрался ко мне в спальню в королевском дворце. Кто-то, выкравший меня, с таким знакомым голосом!
«Как он только посмел! — подумала раздраженно. — Кто позволил и, главное, почему?»
Теперь я поняла, что знаю похитителя, но отчего-то от этого знания мне совсем не стало легче.
Я заметила, что все еще нахожусь в своей одежде. Ночная рубашка была смята, но чиста.
— Леди Мейгрид! — скрип двери и женский голос заставили меня вздрогнуть и повернуть голову на звук. — Я прошу прощения за подобной происшествие. — донеслось тихое, но я уже отвечала, повернулись всем телом к вошедшей.
— Что за нелепая авантюра! Как вы посмели участвовать в ней! — и посмотрела на мадам Джейн, сведя брови на переносице. Пусть знает, пусть видит, что я зла!
— Моя дорогая, — женщина вздохнула, — поверьте, у моего сына был повод, чтобы сделать то, что он сделал! Я прошу прощения, но...
— Идите ко всем чертям! — я ступила на пол.
Мадам Джейн Льюис следила за мной пронзительным взглядом, что делало ее так похожей на сына.
«Это был он! — подумала я. — Гейл, чертов Жук-Льюис! Тот, кто посмел похитить меня прямо из-под носа дражайшего папочки и короля по совместительству!»
Оставался один и самый главный вопрос: «Зачем он сделал это?» — что я и озвучила, обратившись к его матери.
Мадам Джейн сложила руки на груди, посмотрела на меня со спокойствием удава и ответила:
— Я думаю, будет лучше, если Гейл сам все вам объяснит, леди Грэхем! — и кивнула на небольшой шкаф, что располагался у стены, напротив окна. — Я помогу вам сделать утренние процедуры и одеться достойно вашему положению.
Я нахмурилась. Что эта дама имела в виду под словом — положение? Знала ли она всю правду? Знала ли, что я дочь короля и почти принцесса? Некоронованная, непризнанная наследница престола?
Что-то подсказало мне, что нет. Мадам Джейн не в курсе, в отличие от ее драгоценного сынка.
— Хорошо! — я постаралась успокоиться. — Помогите мне принять должный вид, и я приму вашего сына в этой комнате! — а сама прошла к окну и выглянула наружу, чтобы знать, где хотя бы нахожусь.
Вид из окна мне ни о чем не сказал, кроме того, что я и так знала, даже не глядя.
Этот дом стоял высоко на скале, прямо под окнами на приличной высоте плескалось море, и внизу совсем не было берега, такого, каким я привыкла его видеть — с песочком цвета золота и ласковыми волнами, что перекатывают этот песок, словно играя. Нет. Здесь все было серьезно. Под окнами дышало море. Злое, холодное на вид, темное и неприветливое, бросавшееся с яростью на острые скалы, торчавшие внизу, словно клыки из диковинной пасти чудовищного зверя.
Сглотнув, отпрянула назад.
— Я надеюсь, вы не станете делать глупости! — произнесла мадам. — Я на вашей стороне и, поверьте, мой сын настоящий джентльмен и никогда не обидит вас.
— Настоящий джентльмен не крадет леди из ее спальни, словно разбойник, ворвавшись посредине ночи! — возразила я и мадам Джейн решила промолчать, лишь указав мне рукой на смежную комнату, что располагалась рядом.
Судя по всему, это была ванная комната, и я убедилась в своей догадке, едва прошла в нее.
В большое окно, тоже распахнутое настежь, так же плескался звук прибоя. Не удержавшись, выглянула и в него, только для того, чтобы убедится — вид не изменился ни на йоту. Море тянулось до самого горизонта и исчезало вдали светлой полосой.
Когда с процедурами умывания и прихорашивания — я все-таки женщина — было покончено, миссис Льюис помогла мне надеть платье, суда по виду наряда, пошитое в ее именном салоне. Платье оказалось чудесным и немного приподняло мне настроение, особенно когда я взглянула на себя в зеркало и нашла, что выгляжу более чем прилично.
Красный цвет мне шел всегда.
С коротким рукавом-колокольчиком, с глубоким декольте, выставлявшим на обозрение полушария груди, длинное, спадавшее до пола и подобранное под грудью, глубокого алого насыщенного цвета. Я была в нем неотразима и именно такие мысли отразились на лице мадам Джейн, когда она посмотрела на меня со стороны.
— Теперь я многое понимаю, — сказала она тихо и добавила уже громче, — вы прекрасны, леди Грэхем!
Взгляд, брошенный на отражение, сказал мне только одно — женщина говорит правду.
— А теперь, думаю, нам стоит позавтракать! — предложила миссис Льюис.
— А ваш сын? — не успокаивалась я никак. — Когда я смогу поговорить с ним? — а про себя добавила: «И выцарапать глаза!»
— Вы скоро увидите его! — ответила женщина, и мы вместе вышли из комнаты.
