— Он обо всем тебе расскажет, дай только время, — мягко сказала я. — Для него тоже непривычно то, что между вами происходит. Среди дроу совсем другие обычаи, и он не привык никому доверять. Объясни ему, что тебя мучает.
— Спасибо. Постараюсь, — Александра потерла лоб.
— И ты же понимаешь, что бывший командир Ондиила специально завел этот разговор…
— Да, — перебила княжна. — Теперь понимаю. Меня просчитали, как девочку.
— Насколько я знаю, он гораздо старше нас, так что по сравнению с ним мы и есть девочки. И эти слова — месть за то, что Ондиил сорвался с крючка, желание нас настроить друг против друга.
— Полагаю, мы такой радости ему не доставим, — невесело усмехнулась Александра.
— Поговори с Ондиилом насчет клятв. Попроси рассказать о прошлом и о порядках тёмных эльфов, — посоветовала я. — И еще, согласно нашим представлениям Ондиил знатного происхождения. Он родился в одном из самых влиятельных кланов и был женат на советнице королевы, сестре великой матери.
— Сестре? Той сестре?! Так значит…
— Да, Ондиил — отчим Флайдина. На самом деле, после предательства Халисари, его должны были казнить, но… — пересказ истории не занял много времени, а затем я добавила. — Сейчас он не обязан подчиняться ничьим приказам, кроме твоих. Ондиил один из лучших воинов-магов, поднаторел в интригах, у него есть связи с дроу. Он лучше кого бы то ни было ориентируется в их политике и знает, чем заинтересовать великую матерь. С ним можно договориться о помощи тёмных эльфов в освобождении Окханского княжества.
— Ты так говоришь, будто сватаешь его…
— Не совсем. Я не знаю, выйдет ли что-то серьёзное из ваших отношений или нет, но его кандидатура — не самая плохая на место консорта. Он не будет перетягивать власть на себя и чужих интересов продвигать не будет, да и подчиняться женщине для него привычно. Конечно, пока еще рано об этом говорить, но ты присмотрись.
— Какой полезный разговор. Впору благодарить этого Восьмого. Столько всего узнала, — сказала княжна и, небрежно махнув рукой, развеяла заглушающий слова щит.
Когда мы с подругой вышли из палатки, возле входа стоял Ондиил. Судя по чувствам, которыми от него веяло, он догадался о том, что Александра подслушала разговор. И не знал, как себя вести. Что ж, надеюсь, они объяснятся.
Глава тридцать первая. Сражение
Следующий день прошел в суете: все готовились к битве. Вечером рейнджеры лорда Дисторма доложили, что войска противника на подходе. По подсчетам разведчиков, лирийская армия превосходила нашу в три раза. Мы, конечно, знали про численный перевес, но не ожидали такого преимущества. Оказалось, к армии присоединились войска Уроса. Похоже, у ведайна с советом капитанов был договор не только на переброску десанта на кораблях, но и на участие в сражении.
Воины островного государства хоть и уступали нашим по вооружению и подготовке, все равно давили численным преимуществом. Согласно докладу разведчиков лорда Дисторма, к нам отправили молодых мужчин, которые хотели доказать в сражениях свою доблесть. По большей части, это были плохо вооруженные, кое-как обученные юнцы. Подобное подкрепление не вызывало опасений у нашего главнокомандующего, а вот сильные маги воды и ветра, которыми славился Урос, могли доставить множество проблем. Как знать, отправил ли совет капитанов в помощь союзникам еще и чародеев?
В своих расчетах Чавис полагался именно на наших магов, коих было в разы больше, чем у фанатиков. Когда ведайн захватил власть, магический ковен — единственная сильная организация, которая пыталась ему противостоять. После переворота Лучезар понемногу устранил неугодных магов. В результате подобных чисток магистры либо сбежали в другие страны, либо принесли клятву верности ведайну. Клятва сильно ограничивала свободолюбивых чародеев, поэтому не удивительно, что большинство из них предпочли сменить гражданство.
Несмотря неприязнь к командиру «Братства», мне пришлось наведаться к Восьмому и освободить от клятвы тех дроу, на которых он мне указывал. На самом деле, тёмным эльфам никто не давал свободу, они сразу же приносили клятвы другим дроу. То есть меняли подчинение жене на подчинение командиру-мужчине. Возможно, это имело смысл, мужчины получали больше власти, баланс менялся, но дроу так и оставались связаны подчиняющими узами. Как бы это странно не звучало, но в «Братстве освобожденных» никто по-настоящему свободным не был.
Время до дня сражения пролетело быстро. Над Цурновом полем занимался рассвет. Осенний день обещал быть солнечным и погожим, легкие перистые облака медленно двигались по небу, слабый ветерок едва трепал знамена армии, выстраивающейся в боевые порядки. Наш штаб разместился на холме в одном конце поля, а командиры противника, вопреки предсказаниям главнокомандующего, находились за холмом. Чем объяснялась такая странная позиция, никто не понимал, и это заставляло нервничать.
В воздухе было разлито напряжение. Интуиция подсказывала, что фанатики что-то задумали. Сможем ли мы их одолеть? Никто не мог сказать наверняка.
Справа от меня стоял Флайдин, слева — Вайриан. Рарок находился за спиной. Чуть поодаль толпились маги: ровно двенадцать человек. Среди них всего одна женщина — Александра. От неё ни на шаг не отходил Ондиил. Княжич тоже был здесь, Алекс посчитала, что наследнику полезно посмотреть на это сражение. Я же была уверена, что двенадцать лет — это слишком мало, чтобы видеть то, что тут произойдет, однако меня никто не спрашивал. Как мне казалось, Александра просто не хотела отпускать сына далеко от себя.
Наконец, фанатики пожаловали на поле. Увидеть их можно было только через увеличивающие артефакты. Армия неприятеля выстраивалась в боевые порядки. Как только первые солдаты вышли на поле, я почувствовала щуп ментального поиска. Словно ледяная змея проползла по телу. Неприятное ощущение.
— Ондиил, Вайриан, щиты! — тихо сказала я, зная, что меня услышат. — Похоже, ментальная разведка.
Мы надеялись, что сильных менталистов в Лирии не осталось. Светлейший Сортас, хоть и заседал в совете, даром обладал сравнительно небольшим. Кроме того, после ментального удара, не факт, что он сможет прийти в себя и сохранить разум. Мне не удалось основательно покопаться в памяти Гакахала, маг мог заметить, что его воспоминания считывали, поэтому я только прошлась по верхам.
Гакахал знал всего около двадцати магов, и дар половины этих людей был крохотным. Некоторые не дотягивали даже до уровня Ондиила, а ведь он — самый слабый из всех менталистов, что я знала. Еще десять человек обладали разным уровнем знаний и умений, но самый сильный мог сравниться разве что с Вайрианом. Его дара было совсем недостаточно для того, чтобы брать под контроль множество людей. Пять-шесть человек — это тот максимум, на который он мог рассчитывать.
Однако краткий ментальный контакт зародил сомнения в том, что Гакахал знал всех менталистов. Тот щуп не походил на творение слабого мага, скорее он говорил о силе и опыте. Я так и не смогла отследить человека, от которого шел магический импульс, поэтому держала самый сложный составной щит, ожидая атаки.
