Серая кожа, светлые волосы, убранные в сложную прическу, одежда из какой-то незнакомой ткани, меч за спиной, кинжал на поясе и несколько метательных ножей.
— Дроу, если можно, — поморщился тёмный эльф. — Мне поведали, что владелец мастерской — человек образованный и лишенный стереотипов. Мало того, я где-то слышал, что вас интересовала технология изготовления звездной стали.
— Да! — растеряно кивнул Варн, — все правильно. Я просто искал записи. Хотел узнать об особенностях обработки стали у тёмных эльфов, но не ждал, что дроу сам придет ко мне в гости.
— Надеюсь, вы не верите в то, что мы едим детей, пьём кровь или что там про нас сочиняют?
— Нет, что вы! Однако у нас ходят слухи, что некоторые мечи закаляют в крови…
— Ерунда! — оборвал его тёмный. — В создании определенного оружия бывает нужна собственная кровь или кровь дроу, или человека, для которого его выковывают. Используются подобные чары нечасто, потому что оружие после смерти владельца кому-то другому передать невозможно, оно никому не дается в руки. Да и крови там надо совсем немного. Достаточно нескольких капель.
— Я вижу, вы отлично разбираетесь в этом господин…?
— Зарвадор, — чуть склонил голову тёмный. Варн поклонился в ответ. — Но можете звать меня просто Дор.
— Вы хотели передать технологию изготовления звездной стали, так?
— Не совсем. Я хотел поработать у вас какое-то время, посмотреть, себя показать, поделиться опытом, так сказать…
Варн всмотрелся в лицо тёмного эльфа, отметив, что глаза у него не красные, а скорее лиловые. Какой-то переходной цвет между красным и сиреневым. Почему-то кузнеца это успокоило.
— Любопытное предложение, — осторожно сказал Варн, прикидывая, какую выгоду он получит от взаимного сотрудничества. — Однако такие вопросы не решаются быстро. Давайте пройдемся до таверны, посидим за кружечкой пива, обговорим все подробно, а потом можно будет и договор заключить. Магический. Как вы на это смотрите, господин Дор?
— Положительно! — уголком рта улыбнулся дроу.
Конечно, Варн знал о коварстве тёмных эльфов, но уж слишком заманчивым выглядело предложение. «Надо обязательно пригласить мага и какого-нибудь крючкотвора, чтобы составить договор, и все в нем зафиксировать, — думал кузнец по пути в таверну. — Дроу сам ко мне пришел! Где это видано?! Нет-нет, такого шанса упускать нельзя. Когда еще появится возможность узнать о звездной стали из первых рук?»
А Зарвадор, который шел рядом, снисходительно поглядывал на мужчину, и щурился от осознания того, что его план сработал. Он, наконец, свободен! И даже нашел возможность подзаработать. Может быть, если все пойдет хорошо, осядет в этом городе, купит дом. Тут такой приятный морозный воздух…
Десять лет спустя
Ладмила ан Анкюр
* * *
Магический светильник отбрасывал на плотную чуть желтоватую бумагу причудливые тени. Я вывела последние буквы, поставила дату и подпись и с наслаждением потянулась. Хорошо! Еще раз перечитав письмо, я поправила несколько слов, аккуратно сложила исписанный лист в конверт и запечатала. Надеюсь, отец с Хельгой приедет этой зимой, как и обещал. Должен же он посмотреть на новорожденную внучку? Да и внук тоже соскучился по дедушке.
Весной, девять лет назад у нас с Флаем родился сын — Ньёрн. Несмотря на то, что носить ребенка было тяжело, особенно в последние несколько месяцев, сами роды прошли сравнительно легко. Хотя Флай так не считал, но я, наслушавшись разных историй, радовалась тому, что все без эксцессов. Конечно, больно, схватки длились девять часов, но это нормальная практика.
Можно вспомнить Нилну, у которой роды прошли не в пример тяжелее. Почти сутки схваток, а потом оказалось, что ребенок лежит не так. Маг и акушерка, смогли развернуть плод, но девочка родилась едва живой. Рарок, который ожидал результатов в соседней комнате, наверное, поседел, если бы мог. Первое, что он сказал жене, после того, как все закончилось, было:
— Никаких больше детей! Я чуть с ума не сошел!
Однако через три года Нилна снова забеременела и родила еще одну девочку. Вторые роды прошли легче. Дочери Рарока и Нилны получились настоящими красавицами, объединив от обоих супругов все самое лучшее.
Мой бывший телохранитель, кстати, заделался примерным семьянином. Он тренировал охрану у меня в замке четыре дня в неделю, а остальное время проводил в городе с семьёй. Подружился с родственниками жены и соседями, и даже на совете города выступал, как один из представителей от торговых улиц.
Нилна открыла салон здоровья и красоты, куда набрала молодых девушек с крохами дара. Свою методику по омоложению кожи она держала в тайне. Немногие из её клиентов догадывались, что у работниц есть магия. Салон Нилны приобрел большую популярность среди девушек и женщин простых сословий, но и аристократы туда тоже захаживали. В конце концов, сама герцогиня — то бишь я — не гнушалась пользоваться услугами Нилны и её девочек.
«Ты написала письмо? — ворвался в мои мысли ментальный голос мужа. Ответ он почувствовал, поэтому добавил: — Тогда идем завтракать»
Значит, тренировку с сыном он уже закончил. Сейчас приведут себя в порядок, а потом спустятся в малую гостиную. Я приказала Лили накрывать на стол, а сама заглянула к дочке в детскую. Алайна спокойно спала.
Сейчас сложно сказать, какой она вырастет, но большие зеленые глаза и длинные, загнутые ресницы делали её очаровательной. Волосы дочери достались светлые, но не пепельные, как у отца, а кожа лишь слегка сероватая. Носик-кнопочка, чуть приподнятые брови, будто малышка чему-то удивлялась, аккуратные губки, которые уже привычно раздвигались в улыбку. Дочка начала улыбаться всего два дня назад, и сразу очаровала всех. Помнится, её старший братец даже грудным ребенком улыбался нечасто. Зато, как и Флайдина, улыбка его здорово преображала.
Я вспомнила тот момент девять лет назад, когда после родов, мне впервые дали на руки сына. С каким-то особым трепетом я вглядывалась в серьёзное личико, осознавая, что этот прекрасный малыш — результат нашей с Флаем любви, наше продолжение, еще крепче соединяющее вместе.
— Как жаль, совсем на маму не похож, — вздохнула акушерка.
Женщину пригласили только на роды, и она не знала о наших с мужем отношениях. Сочувствие в её эмоциях было искренним. Акушерка совсем не ожидала, что я подниму голову и, с улыбкой, сообщу:
— Это так замечательно!
Конечно, замечательно! Еще один Флайдин, только маленький! Сходство отца и сына бросалось в глаза, но я знала, что больше всего наш ребенок похож на своего дедушку — отца Флая. Суровое, благородное лицо часто мелькало в воспоминаниях моего мужа, поэтому сходство я углядела сразу. Разве только кожа нашего малыша оказалась на несколько тонов светлее, чем у погибшего дедушки.
— Как ты его назовешь? — тихо спросил муж, когда акушерка ушла.
