– Неплохая мысль. Только не факт, что эти самые персонажи разговаривать с нами станут откровенно.
– А что, лохудра твоя рекомендации нам не составит, она же, вроде, собиралась нам помочь? – Лена язвительно прищуривается.
– Она уже нам помогает, но не уверен, что захочет продолжать, если ты её так называть будешь, – сохраняю свой поучительный тон я.
– Лохудра она и есть. Вот будет от неё толк, тогда и перестану, может быть, – Лена с силой тушит остатки сигареты в пепельнице.
– Я понимаю, что ты к ней относишься далеко не дружелюбно, но всё же держи себя в руках.
– Вы зато, я смотрю, очень сдружились.
– Если мы будем между собой сраться, то далеко не уедем и ничего не узнаем, давай ты попытаешься соблюдать рамки приличия.
– Не обещаю.
– Обещай, что постараешься.
– Ладно, но ты с ней не будешь сюси-пуси разводить.
– В смысле?
– В смысле головой будешь думать, а не членом. Обещаешь?
– Договорились, если к этому вопросу больше не будем возвращаться, – протягиваю руку Лене, она жмёт её.
– Я пойду вещи собирать, а ты лоху… Эм… Вике позвони, пусть уже хотя бы сейчас думать начнёт, раз раньше не получалось.
– Лена, блин, – тушу свой окурок я.
– В смысле над списком сплетен и имён с телефонами, неправильно выразилась, извиняйте, – Лена выдаёт очередную ехидную улыбочку и выходит из кухни.
Глава 50
На следующий день, за двадцать минут до прибытия поезда мы уже находились на перроне. Остановка была короткой, минут пять или семь, поэтому опаздывать было нельзя. Сели в вагон, нашли свои места и уставились в окно, ожидая отправления. За всё утро мы не проронили почти ни слова, были крайне сосредоточены или даже напряжены. «Это пройдёт», – думалось мне. И действительно, как только поезд тронулся, стало легче.
Ехать нам было не долго, около трёх часов. Всё это время мы, по большей части, смотрели в окно и пили чай. Рассуждать о чём-то особо не хотелось, поэтому мы просто пялились на пейзаж, пролетавший перед нашими глазами. Народу в вагоне было мало. Все как-то тихо сидели по своим местам и не высовывались. Кто-то читал книжку, кто-то играл в телефон, кто-то о чём-то с кем-то разговаривал. Маленькие станции, короткие остановки, время шло быстро.
На вокзале нас уже ждала Вика. Мне понравилось, как она выглядела. Ничего необычного, яркого, ультрамодного. Просто сапоги, джинсы, полупальто, выглядывающий шарфик, распущенные и слегка растрёпанные волосы (в таком правильном сексуальном беспорядке), минимум макияжа, что, как мне показалось, подчёркивало её красоту. Мы быстро нашли друг друга глазами. Вика махнула рукой, я махнул ей, взял наши сумки и пошёл навстречу, дёрнув за рукав Лену. В знак приветствия мы с Викой обменялись поцелуями в щёку, получилось слегка неловко. Лена просто кивнула.
– Лена, это Вика, Вика, это Лена. Знакомьтесь, – я представил их друг другу, надеясь, что напряжённость вскоре пройдёт или хотя бы ослабнет.
– Очень приятно, – проговорила Вика.
– Мне не очень, но привет, – выдавила из себя Лена.
– Лена, ты помнишь, о чём мы говорили? – попытался как-то повлиять на сестру я.
– Всё в порядке, – вмешалась Вика.
– Да, в порядке, – уже более-менее нормальным тоном заговорила Лена.
– Нам здесь не очень далеко, давайте на метро, быстрее выйдет, – предложила Вика.
– Давай, тебе виднее, ты же здесь местная, – улыбнулся я.
– Не такая уж и местная, но сейчас, пожалуй, да – сориентируюсь лучше, – ответила улыбкой Вика.
– Пойдёмте уже, – закруглила нас Лена.
Несколько станций, пересадка на другую ветку, ещё пара станций, и мы на месте. Всю дорогу разговоров почти не было, привыкали к компании друг друга в таком составе. Дом оказался недалеко от метро, не супер новый, не очень старый, этажей четырнадцать, может шестнадцать. Квартира просторная, больше чем та в, которой мы жили, обставлена со вкусом, без вычурности и перегибов, стильно. Лена это отметила. Вика отшутилась, что, мол, не её эта заслуга, но ей тоже нравится, как всё здесь подобрано. Лёд, кажется, постепенно начинал таять, я был этому рад.
Мы разместили наши вещи в одной из комнат, затем сварили кофе, сделали бутербродов и расположились за столом в гостиной.
– Это ничего, что мы здесь поживём немного? – спрашивает Лена.
– Без проблем, – отвечает Вика, – это квартира моей подруги, наверное, лучшей и, пожалуй, единственной, что у меня осталась. Она сейчас в какой-то деревушке в Альпах, на лыжах со своим женихом катается, потом, вроде, ещё куда-то собирались. А я что-то вроде квартиранта-смотрителя здесь сейчас. Я ей сказала, что пару друзей остановятся, она не возражала. Так что всё в порядке.
– Что там по нашему делу, есть какие-то зацепки? Ты говорила по телефону, что несколько вариантов с чего начать у тебя есть, – я беру бутерброд с тарелки.
– Да, пара вариантов есть более-менее внятных, остальные не очень, я вот здесь список подготовила к кому обратиться можно, – Вика подходит к столу и достаёт сложенный лист бумаги. – Не густо, конечно, но хотя бы что-то. Там наши с Серёжей общие знакомые и отдельно мои и его.
Мы с Леной берём листок и начинаем внимательно его изучать.
– Вик, слушай, нам потребуется твоя помощь. Шансов будет больше, если ты хотя бы своим знакомым нас представишь, чтоб они не испугались каких-то заезжих провинциалов и, вообще, разговаривать с нами стали, – я кладу список на середину стола.
– Конечно, я хочу помочь, насколько это в моих силах. Я чувствую свою вину перед Серёжей и перед вами, – она слегка заминается и отводит взгляд.
– Давай, ты нам сперва расскажешь об этих людях, посмотрим странички их в соцсетях, у кого таковые имеются, попробуем подход индивидуальный разработать, – предлагает Лена.
– Среди этих людей есть и умные, и не очень. Могут и просто так языком балаболить, а могут и скрывать что-то. Ты права, нужно прикинуть, как к ним лучше подступиться, – соглашается Вика.
Мы чокаемся чашками за успех нашего поиска.
– А, вы подругу вашу, пробовали с другой стороны искать? – продолжает Вика, – должен же был кто-то кроме вас её хватиться? Родители, знакомые, на работе?
– Тамара достаточно своеобразная, занимается фрилансом в основном. Длительных и постоянных работ у неё не было никогда, – отвечаю я, – а из родителей – только мама, вроде, и отношения не слишком близкие и доверительные у них. Они между собой как-то иногда встречались, перезванивались, но не более того. Жизни их совершенно независимы друг от друга. Да и контактов у нас с ней никаких нет.
– А заявить куда-нибудь о пропаже?
– Думали, но тоже не вариант. Официально мы для неё никто, ни семья, ни родственники. Так что, даже слушать нас никто не будет, – говорю я.
