…Улетаем в невесомости, кружит нас Земля.
Замираем в потоке воздуха, может – зря?
Нависает тёмными тучами эра пучин,
В безразличии снова дух искореним.
Но не станет завесою тёмная мгла,
Молодою повесою будет весна,
Зацветёт пересветами чудными быль,
И развеется мрачная душная пыль.
– Это, ребят, для вас, – произносит едва стоящий на ногах, но на удивление членораздельно говорящий Семёныч.
– Спасибо вам за творчество, – кутаясь в воротник, произносит Лена.
– Да нет, это вам спасибо, у меня давно таких слушателей не было, – Семёныч закуривает непонятную самокрутку.
– Каких таких? – интересуюсь я.
– Добрых и запутавшихся, – сделав суровую затяжку, выдыхает он.
– А откуда вы знаете, что мы добрые и запутавшиеся? – чуть заплетающимся языком изрекает Лена.
– Красавица, это и так понятно, для тех, кто смотрит, конечно. А я смотрю, я всегда смотрю. Когда пьют – смотрю, когда бьют – смотрю. В ком-то зверь сидит, а в ком-то доброта.
– И всегда видно? – затягиваясь протянутой Семёнычем самокруткой, спрашиваю я.
– Всегда, к сожалению всегда, – выдыхает.
– Почему к сожалению? – почти безучастно произносит Лена.
– Вот видишь человека хорошего, но знаешь, что пиздец скоро у него или с ним, и грустно от этого. А сволочь какая-нибудь, смотришь, что и дальше он сволочью будет, и ничего с ним не станется, всё как есть, так и будет у него. Нет справедливости.
– А про нас что скажете? – Лена чуть оживляется.
– Ничего не скажу. Врать не стал бы вам. И за доброту не стал бы, и за угощение. Не знаю. Вот, впервые так: не знаю и рад этому до жути. Жизнь удивила, когда думал, что и не удивлюсь никогда больше.
– Уж не знаю, грустить или радоваться, – ухмыляюсь я.
– И я не знаю, – Семёныч многозначительно смотрит вдаль, – пойду я, пора. Вам свои мысли, мне свои.
Куда ты денешь семя, время?
Твоё раздавленное племя
Вдыхает запах кислорода,
Оно способно и убого,
Оно дышать не перестанет.
Сотри уж нас, к чему вся жалость?
Что ты там тайно затеваешь?
Жажды своей не утоляешь…
И дальше, и больше, и всё тише слышно. Семёныч растворяется в сумеречной мгле также стремительно, как и появился из неё. Читая стихи, свои или чужие. Он что-то сказал, мы что-то сказали, он куда-то ушёл и нам куда-то пора.
Глава 61
Есть какая-то одна вера, какой-то один маячок, который светит. Он вне чего-то там, он не отвечает на твои вопросы, он не даёт ответы, он просто светит. Хорошо тебе или плохо, знаешь ты, что делать или не знаешь. Ему это не важно, вернее не то чтобы не важно, он вообще не наделён какими-то функциями, кроме как светить. Просто так подвели электричество, просто так вкрутили лампочку, поэтому он светит. Он не отвечает за философию, за круговороты жизни, за водовороты обстоятельств. К нему подведено «электричество» и в нём светит «лампочка». Темно – видишь, светло – не замечаешь. Сам рули своей хернёй, своей радостью, болью грустей, сам договаривайся с надеждой, сам ублажай лень, борись с безрассудством, ищи истину, плюй на истину, докопавшись, закопай обратно или возведи в идеал, только сам. Сам сотворил, сам преобразовал, сам адаптировал, сам и расхлёбывай. А маячок просто посветит. Можешь сколько угодно кидать в него камни – не докинешь, но случайно можешь попасть и разбить. Тогда, вандал, тебя не будут ругать, тебе вообще никто ничего не скажет. Была лампочка, и нет лампочки. Никто ничего не скажет. Темно будет? Да. При свете дня светло? Да. День никто не отменял. Но ночью темно. А что там во тьме? А кто знает? Никто не знает. Лампочка же разбита. Да она и не так особо нужна. Дела-то днём, а ночью что? Спят люди. А кто не спит? С ними что? Могут же и в яму упасть, и ногу подвернуть, не углядев. Но ты спи спокойно, молись, чтоб не проснуться среди тьмы, когда лампочки-то нет. Бойся бессонницы. Страх сам придёт, когда не спокойно. Когда не спокойно, нельзя уснуть. Когда нельзя уснуть, невозможно проснуться. А когда не спишь и не просыпаешься, тогда вечно бродишь. Не живёшь, не думаешь, бродишь. Потом бредишь, потом круги под глазами, апатия, нервы не нервы, но не спокойно. А спокойствие чутко, оно во снах лишь приходит, а сна-то нет, а уже солнце встаёт, а уже собираться пора, а куда не знаешь, а зачем не помнишь, а лампочка разбита. Молись, чтоб вкрутили снова, сам-то не электрик, сам-то можешь только работу работать да жизнь жить, а лампочки, как ни крути не по твоей части.
– Разбил, каюсь, с повинной иду, на всё готов.
– В следующий раз не бей.
– Да знаю я.
– Знаешь. Но лампочки только с новой поставкой подвезут, да и вообще фонари эти не той модификации, под замену.
– Как так?
– Вот так. Ничего не поделать. Жизнь такая, сам знаешь.
– А как же?..
– Ну, жил же как-то?
– Ну да, жил…
– Ну, так и живи.
– Темно же ночью?
– Ну, значит, дела днём делай, а ночью спи. Я то что? Моя смена закончилась, пойду я, устал за сегодня.
На моих руках – ангел, на моих руках – Лена. Ветер задувает лихо в этих подворотнях, он пронизывает до костей. Холодно. Очень холодно здесь, на этой незнакомой улице, в этих обстоятельствах. Держусь на ногах – уже хорошо. Мысли односложны. Подношу ключ к домофону – срабатывает тюлюлюканьем. Вокруг – фонари, бросаю на них взгляд. Дёргаю дверь – открывается. Несколько ступенек, лифт. Лена чуть мычит, поддерживаю её, всеми силами стремясь сохранить равновесие. Пакет на руке с так и не приготовленной едой натирает руку. Сейчас не до него. Заходим в лифт, двери закрываются. Едем. Мысли – рефлексы. Автопилот. Квартира. Выходим из лифта. Ключи. Падают на пол. Поднимаю. Равновесие. Лена, пакет на руке, дверь. Открываю. Захожу. Придерживаю Лену. Ставлю пакет. Тру запястье. Удар. Нет меня. Как там Лена? Нет меня. Только бы не расшиблась, с ней всё в порядке? Снова удар. Нет меня. Перезвоните позже. Опять удар. Перехватывает дыхание. Я на полу? Или возле стены? Больно? Да. Где-то вокруг меня больно. Мне больно? Да, но не так чтобы очень. Глаза не открываю и не хочу. Больно. Сон. Удар. Сил нет. Теперь точно сон. Дышать тяжело. Движение. Удар. Сон.
Глава 62
Кружение в голове и пелена перед глазами. Слегка мутит. Сознание не в порядке. Я ещё сплю? Или это не я, или это не со мной? Не хочу открывать глаза, боюсь увидеть, что там, с той стороны. Сейчас меня защищают только мои закрытые глаза. Нужно ещё поспать, вернее не нужно пока просыпаться, я не готов, я пока не могу, сил пока нет. Снова сон или отключка? Не важно.
