В плену у обстоятельств я не прекращал винить себя. Я не знал, как всё исправить. События уже не принадлежали мне, я был их рабом. Всё бы отдал, чтобы Лена была сейчас где-то вне этого всего, чтобы не было её слёз, её страха.
Я пошарил по ванной – ничего колюще-режущего, даже пилку для ногтей убрали. Служба безопасности, чтоб её. Почистил зубы, умылся. Подошёл к унитазу. Жёлто-красная жидкость струёй от долгого терпения чуть не разбила дорогущий мрамор, а я чуть не потерял сознание от боли. Посмотрел ещё раз на себя в зеркало. Чуть лучше, но пиздец полный по-прежнему. Выхожу.
– Что, белоснежка, припудрила носик? – юморит мой конвоир.
– Долго шутку придумывал, Петросян? – отпускаю остроту я.
– Ты по аккуратнее, а то гляди, договоришься, – угрожающе смотрит на меня.
– Что у вас там? – кричит Дольский.
– Закончили процедуры, – отвечает шкаф с квадратной мордой в дорогом костюме.
– Всё тогда, выдвигаемся, – Дольский хрустит шеей.
– Внимание, выходим, – шкаф номер два передаёт по рации.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– В местечко по спокойнее, скоро узнаешь, – Дольский открывает дверь, – прошу.
Выходим. У подъезда стоит чёрный минивен с тонированными стёклами. Я иду, спотыкаясь, озираясь по сторонам. У соседнего подъезда сидит Семёныч. Он смотрит на меня, я незаметно ему киваю, захожу в открытую дверь. Рядом с водителем ещё один шкаф с рацией. Где они только таких берут? Остальные тоже заходят, минивен чуть проседает от новой тяжести. Дверь закрывается. Поехали.
– Сейчас едем к Виктору Валентиновичу, отцу Серёжи, ну ты знаешь, – Дольский поворачивается ко мне, – он лично хочет встретиться, расскажешь ему всё.
– Я и так уже рассказал, всё, что знаю, – отвечаю я.
– Ну, ничего, ещё раз сдюжишь, может, вспомнишь что, подумай пока едем.
– Послушайте, Александр Владимирович, я же не отказываюсь сотрудничать, я же здесь с вами. Отпустите Лену. Она вообще не при чём, она случайно со мной оказалась, она ничего не знает, отпустите её.
– Не торопись, успеется всё. В своё время. Вот, надень это, – он протягивает мне какую-то шапку-мешок, – место конфиденциальное, дорогу знать тебе не к чему. И не дури. Не заставляй тебя связывать.
Я надеваю, он отворачивается.
Глава 64
Дорога около часа, по моим подсчётам. Едем быстро, хотя скорость мало ощущается в этой комфортабельной транспортной клетке. Пытаюсь привести мысли в порядок, получается с трудом. Всё путается в голове. Что за плохие ребята? Может те, что вынудили Васю на самоубийство? Не достаточно информации. На одних предположениях всю картину не выстроишь. Куда делась Вика? Сбежала ли она или похитили её? Если похитили, то кто? Не отец Сержа. Бригада его во главе с цепным псом ждали нас на квартире, вернее ждали не нас, а Вику. Вычислили её какими-то своими источниками и хотели, как козырь заиметь. Несостоявшаяся свадьба её и Сержа, судя по всему, рассорила могущественные кланы, готовящиеся к слиянию. И что? Те, что собирались объединиться теперь начали войну между собой? Замяли историю со свадьбой, начали выжидать. Тут Вика исчезает сама по себе, думая, что все на неё наплевали, отправляется во все тяжкие и теряется из вида. Родители, какими бы они ни были, не знают где она, найти не могут, идут к отцу Сержа, тот ничего им не говорит. Все друг другу не доверяют, думают, что пауза закончилась, начинают действовать. Удар за ударом. Каша заваривается. Похоже на правду? Не уверен, но логика в этом есть. Не достаточно информации. Плохие ребята. Кого Дольский имел в виду? Семью Вики? То есть Серж типа пошёл к ним, обидевшись на отца? Не похоже. На Вику он был зол не меньше и вряд ли бы стал искать успокоения в её семье. Значит, есть ещё какая-то третья сила во всей этой истории. Видимо, та сектантская или террористическая, или ещё какая, та, что пришибла Васю его же руками. Ух. Голова идёт кругом.
Дорога становится неровной, яма на яме, похоже с трассы мы свернули и едем по просёлку. Ещё минут через двадцать машина останавливается, слышен звук открывающихся ворот, заезжаем во двор.
– Можешь снять свою шапчонку, – слышу я голос Дольского.
Снимаю, осматриваюсь по сторонам. Мы во дворе какого-то дома, не фешенебельного совсем. Выходим из машины. Участок соток в двадцать, не особо ухоженный, отделён двухметровым забором. Несколько старых построек: гараж, сарай, ещё что-то. Чуть дальше дом. Одноэтажный, выглядит ветхим. Что за пределом участка не видно, высоких домов нет, торчат только деревья из-за забора.
– Что встал? Проходи, милости просим, – Дольский показывает на входную дверь в дом.
– Где это мы? – спрашиваю.
– На природе, воздухом, дышим. Иди давай, не задавай лишних вопросов, – подталкивает меня чуть вперёд.
Захожу. Дом достаточно просторный, хотя глядя с улицы так и не скажешь. Внутри не очень чисто, но и не грязно. Не понятно жилой он или нет. Холодно. Температура, как на улице, значит, всё-таки никто здесь постоянно не живёт.
– Включите там обогрев, холод собачий, – будто услышав мои мысли, кричит Дольский своим псам.
Проходим в помещение типа гостиной. Какой-то комод, сервант, стол, диван, пара кресел. Вся мебель старая, похожая на ту, что обычно свозят на дачи, когда покупают новую.
– Располагайся, Виктор Валентинович скоро будет, – Дольский показывает мне на диван, стоящий вдоль стены.
– Курить можно? – спрашиваю, сажусь.
– Кури, – выходит из комнаты, вместо него заходит шкаф номер один, тот, что караулил меня у ванны в квартире Викиной подруги.
Достаю сигареты. Осталось где-то пол пачки. Беру одну, прикуриваю, остальные убираю в карман. Конвоир мой стоит не шелохнётся, как предмет интерьера, так и не скажешь: мебель он или человек. Сижу, курю. Остаётся только ждать. Что-то должно проясниться. Плана действий у меня нет. Выбора тоже, хотя Лена сказала бы, что выбор есть всегда.
Проходит около получаса. В доме становится теплее. Надышали, да и отопление заработало, что радует, так как я уже начал промерзать в этом тянущемся ожидании. С улицы доносится звук подъезжающих машин. Я подхожу к окну. Так и есть: открываются ворота, заезжают две машины, из которых выходит ещё несколько шкафообразных собратьев, караулящего меня товарища. Среди них мужик лет пятидесяти пяти. Отец Сержа. Узнаю его. Он о чём-то разговаривает с Дольским, и через минуту оба заходят в дом.
Глава 65
– Ну, здравствуй. Константин, верно? – отец Сержа проходит в гостиную, отодвигает от стола стул и садится.
– Верно, – отвечаю я.
– Меня, как ты знаешь, зовут Виктор Валентинович Дмитриев. Я отец Серёжи.
Я киваю, он достаёт из внутреннего кармана пальто металлическую флягу и делает глоток.
– Ну, как отец… Не совсем, – отпивает ещё и смотрит куда-то чуть в сторону.
