Велесов прикрыл глаза, массируя пальцами переносицу, и пожал плечами.
– Чудовище, которое живет в колодце, – предположил он тоном, который не позволял понять – шутка это или реальная версия.
– Ты это сейчас серьезно? – напряженно поинтересовался Соболев, сверля его взглядом.
– Ну, кто-то же приходил к нему две ночи подряд. И что-то испугало его до такой степени, что он то ли упал с балкона, то ли попытался через него сбежать. Не знаю я, Андрей, что это было. Никто чужой обычным способом сюда попасть не мог, дверь все время оставалась заперта изнутри. Я никого не видел… здесь. А когда добежал до балкона, Георгий уже лежал внизу. Я…
Он осекся, закусывая нижнюю губу и все еще не глядя на оперативника. Тому пришлось его подтолкнуть:
– Да договаривай уже. Что ты?
– Видел кого-то рядом с ним. Там, на земле. Какую-то… тень. Не знаю, не разглядел, темно было. А оно просто шевельнулось в темноте.
– Опять оно, будь оно неладно, – проворчал Соболев, снова принимаясь ходить из стороны в сторону.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, он вытащил из кармана пачку сигарет и нервно закурил.
– Но пентаграммы же нет, – повторил он то же самое, что сказал Димычу внизу. – И слишком рано. Мы же посчитали: убийства всегда происходят на сороковой день после предыдущего.
– Во втором случае пентаграммы тоже не было, – напомнил Велесов. – По крайней мере, мы ее не увидели. Может быть, она была начерчена палочкой на земле, может быть, она начерчена так и сейчас, но под выпавшим снегом не видно. А дата… Мы могли неправильно уловить логику. Что, если сороковой день – это лишь крайний срок для следующего убийства? И маньяк, поняв, что мы вышли на его след, решил в этот раз убить чуть раньше? Чтобы застать нас врасплох.
– Но ты же сам сказал, что никто не приходил, что мужик этот просто чего-то испугался, – напомнил Соболев. – Может, он вообще не относится к нашему делу, а? Может, это все совпадение, и он просто давно чертей гонял?
– А колодец? – возразил Велесов, наконец поднимая на Соболева глаза. – А Аглая? А легенда эта? Какое уж тут совпадение, все как по нотам!
Соболев остановился, снова временно переставая метаться из стороны в сторону, привалился бедром к мойке и стряхнул в раковину пепел. У него кончились аргументы и возражения, поэтому он только тихо уточнил:
– Так что же? Какова твоя версия? За парнем реально пришел тот, кто живет в колодце? Пришел по воле нашей так внезапно исчезнувшей из поля зрения ведьмы? Так, что ли?
Велесов ничего не успел ответить: послышался шум уверенно приближающихся шагов, и в кухню вошел Димыч. С громким скрежетом выдвинув из-за стола третий стул, он плюхнулся на него, вздохнул и отчитался:
– В общем, так. Никаких признаков того, что жертву кто-то столкнул насильно. Если это и имело место, то либо его застали врасплох, либо он не сопротивлялся. Умер мгновенно, как ударился о землю. Позу звезды телу придали уже после падения.
– Вот что ты видел, – заметил Соболев, снова поворачиваясь к Велесову. – Убийцу, который поджидал под окном, чтобы завершить свой ритуал. Он был здесь. И вы его упустили. А знаешь почему? Потому что ты делал не свою работу!
Велесов не стал ни спорить, ни оправдываться. Видимо, и сам прекрасно понимал, что допустил ошибку. Соболев только никак не мог понять, почему он так поступил. Башковитый ведь парень!
– Думаешь, будь здесь ты, у тебя лучше получилось бы? – только и спросил Велесов в ответ.
Ну да, все правильно, лучшая защита – это нападение. Возразить Соболеву оказалось нечего: сейчас он крайне сомневался, что действительно смог бы что-то сделать.
– Так чего здесь произошло? – нарочито спокойно поинтересовался Димыч. – Тот, кто живет в колодце, явился сюда и сбросил парня с балкона за то, что тот бросил в его колодец камень?
Соболева передернуло. Он нервно раздавил в раковине окурок, игнорируя укоризненный взгляд Димыча.
– Ты эксперт, ты нам и скажи. Это мог быть гипноз?
И следователь, и эксперт удивленно посмотрели сначала на Соболева, а потом друг на друга.
– Гипноз? – переспросил Димыч. – С чего вдруг?
– Ну, очевидно, убийца не стал подниматься в квартиру, но знал, что парень рухнет с балкона, поэтому поджидал его внизу. Логично предположить, что процессом он все-таки как-то управлял. Мог этот человек загипнотизировать жертву и внушить ей какие-то видения, которые в итоге привели к падению?
Димыч задумчиво пожал плечами.
– Я могу изучить эту тему подробнее, но, честно говоря, сомнительно. У гипноза свои ограничения. Не все люди, в принципе, ему подвержены, а уж такие сложные внушения, которые срабатывают по какому-то триггеру и приводят к подобному результату… Нет, конечно, о гениальных гипнологах, способных подчинять людей своей воле чуть ли не по телефону и заставлять их творить чудовищные вещи, я слышал, но все это выходит за рамки научно доказанных методик. И уже больше похоже на легенды о колдовстве, чем на истории с гипнозом. Просто байки.
– Ну да, такие же байки, как призрак утопленницы в старой усадьбе, мертвый смотритель кладбища или куклы-убийцы, – пробормотал Велесов. – И все было бы не так страшно, если бы в нашем деле не фигурировала ведьма. Думаю, пора официально объявить ее в розыск.
Глава 10
28 декабря 2016 года, 11.20
Кончик карандаша раздраженно постукивал по девственно-чистой поверхности листа, лежащего на жесткой столешнице, звук получался достаточно звонким, ритмичным и раздражающим, но Влад совсем его не замечал.
Вместо этого он слышал, как Кристина шуршит на кухне: кипятит воду в электрическом чайнике, достает из шкафчика заварку, мычит себе под нос какую-то мелодию. Влад очень любил сестру и не мог не признать, что с ее временным переездом к нему многие повседневные вещи стали гораздо проще, но постоянное присутствие Кристины в квартире раздражало. Будь это его московская квартира, было бы проще не мешать друг другу: она имела два уровня, и там не составляло труда найти тихую комнату. Здесь же комнат было всего две, поэтому абсолютная тишина достигалась только в полном одиночестве.
Впрочем, Влад прекрасно понимал, что присутствие Кристины не мешает его странному дару, просто тот почему-то отказывался сотрудничать. Да и из московской квартиры он переехал еще и потому, что в таком огромном пространстве после потери зрения стало крайне неуютно.
– Я заварила чай, – объявила Кристина, появляясь на пороге гостиной. – Будешь?
– Буду, – согласился Влад, со вздохом откладывая карандаш в сторону.
Кристина поставила чашку на стол перед ним, а сама села на диван и сочувственно уточнила:
– Не идет?
– До сих пор не понимаю, как это работает, поэтому, должно быть, что-то делаю не так.
