Юля слышала, как кто-то ходит рядом с ними кругами, то приглушенно рыча, то недовольно фыркая. Но никто чужой ее так и не коснулся, она чувствовала только оберегающие объятия Влада.
Рычание раздалось в последний раз, и снег захрустел под весом существа, уползающего прочь. А несколько секунд спустя все и вовсе стихло.
– Все закончилось, – прошептал Влад ей на ухо. – Он ушел.
Глава 22
29 декабря 2016 года, 18.20
Соболев пришел в себя так же внезапно, как и отключился. Открыл глаза, увидел над собой сплетение голых веток, почувствовал, как на лицо упали снежинки, моментально растаяли и скатились по коже крошечными капельками воды. Ровно одно мгновение он не понимал, где находится и что тут делает, но потом резко сел и оглянулся. Человека в черном балахоне рядом не оказалось. Рядом вообще никого не было.
Зато валяющийся в снегу смартфон тоже очухался и показал, что колодец совсем рядом, и Соболев поспешил к нему, на ходу пытаясь сообразить, как долго лежал без сознания. Он успел порядком замерзнуть, рука с пистолетом едва слушалась, но все же он не окоченел, да и часы на смартфоне показывали седьмой час, значит, времени прошло не так много. Правда, с Юлей за эти несколько минут могло случиться что угодно.
Но не случилось. На поляне у колодца Соболев обнаружил обоих: и Юлю, и Влада, которому вообще-то велел оставаться в машине и не отсвечивать. Парочка обнималась, сидя прямо на холодной земле, покрытой тонким слоем снега, и, кажется, даже целовалась. По крайней мере до тех пор, пока он не обозначил свое присутствие. Только тогда оба встрепенулись и поднялись на ноги. Правда, обниматься не перестали.
Вскоре все эти подробности перестали занимать Соболева, поскольку Юля поведала весьма странную историю о том, что в этот раз, когда она очнулась у колодца, ее поджидала Татьяна в балахоне и с ножом в руках.
– Она пыталась тебя убить? – удивленно нахмурился Соболев.
– Да. Она что-то говорила про силу, которую можно высвободить, только убив меня, – кивнула Юля, заметно дрожа то ли от пробирающего ее холода, то ли от пережитого ужаса. То ли по обеим причинам сразу. – Она сказала, что обязательно убьет меня сегодня, потому что не хочет ждать еще сорок дней. И еще сказала, что если убьет меня, то он не узнает, что она обманула его с легендой, ритуал не будет нарушен и все пойдет по плану.
– Кто – он? – тут же среагировал Соболев.
– Она не сказала, – сокрушенно покачала головой Юля. – Но он определенно тоже был здесь. Татьяне уже почти удалось скинуть меня в колодец, когда появился второй человек в балахоне, схватил ее и… перерезал ей горло. А потом бросил в колодец.
Соболев перевел недоверчивый взгляд с Юли на Влада и обратно, после чего включил на смартфоне фонарик и осторожно приблизился к колодцу, стараясь не затоптать возможные следы.
Кровь на снегу пока еще была хорошо видна, подтверждая рассказ Юли, но ее уже методично засыпало летящим с неба снегом. Поэтому медлить Соболев не стал: все-таки дозвонился до Петра Григорьевича и велел срочно выдвигаться к колодцу вместе с экспертом. Сам он попытался сделать несколько снимков на смартфон, пока на снегу были видны хоть какие-то следы.
Где-то через полчаса все закрутилось: место преступления оцепили, было установлено освещение и вскрыт колодец, но снегопад к тому моменту уничтожил большую часть улик. Зато на внутренней стороне досок, накрывавших колодец, в мощном свете фонарей эксперт Логинов сразу разглядел уже знакомую всем пентаграмму, нарисованную черной краской. Хоть не кровью.
– Двадцать девятое, – пробормотал Велесов, приехавший с остальными. – Все еще двадцать девятое декабря. Сорок дней. Ты был прав: убийство Николаева – лишь отвлекающий маневр.
Соболев только мрачно кивнул. Да, в этом он оказался прав, но у него никак не получалось избавиться от ощущения, что он пропустил нечто очень важное, пока боялся того, кто живет в колодце. И он собирался восполнить этот пробел.
Правда, для этого ему требовалось как следует допросить Юлю Ткачеву, а Федоров вцепился в нее мертвой хваткой, заявляя, что девушка в шоке после пережитого, и требуя, чтобы ей дали время прийти в себя.
– В любом случае, ты будешь говорить с ней только в присутствии адвоката, – отрезал он, когда Соболев попытался выяснить у нее подробности произошедшего.
– Она не подозреваемая. Она свидетель.
– Все равно Юля имеет право на присутствие адвоката. И на то, чтобы прийти в себя. Лучше отвези нас домой, и пусть кто-нибудь передаст Кристине, чтобы тоже ехала туда. Я так и не могу до нее дозвониться.
Соболев не стал спорить. Уж лучше он потом попытается поговорить с Ткачевой наедине. Пользы больше будет.
Предупредив своих, что отлучится ненадолго, он отвез сладкую парочку домой, а на обратном пути заехал к себе. Не хотелось будить Кристину, да и времени что-то сказать друг другу совсем не будет, но лучше ей все-таки отправиться домой, пока брат не начал разыскивать ее с собаками. Что-то Соболеву подсказывало, что Федоров не обрадуется, обнаружив свою сестру в его постели.
Однако оказалось, что Кристина успела проснуться сама. Когда Соболев вошел в квартиру, она как раз выпорхнула из ванной, стягивая длинные волосы на затылке в хвост. Уже полностью одетая и даже с подправленным макияжем.
– О, хорошо, что ты вернулся, – улыбнулась она как ни в чем не бывало, вставляя ноги в брошенные посреди прихожей сапоги и застегивая длинные молнии. – Я не знала, как открою дверь без ключа.
И ни вопроса о том, куда он ушел, ни слова упрека за то, что оставил ее одну.
– У нас там происшествие с колодцем было, – несколько обескураженно пояснил Соболев.
Кристина напряженно замерла, так и не надев свою меховую курточку скромных размеров, поэтому поспешно добавил:
– Но твой брат и Юля в порядке, я только что отвез их домой. Они ждут тебя.
Сосредоточенно хмурясь, Кристина кивнула и все-таки натянула куртку.
– Влад упомянул, что того, кто живет в колодце, можно больше не бояться: он решил проблему. Правда, не сказал как, но Юля подтвердила.
Лицо Кристины просияло.
– Правда? – Она улыбнулась. – Прекрасно. Я не сомневалась в нем. Он всегда все решает.
Соболев только криво усмехнулся. Сам он считал, что Федоров все-таки поверил в его версию с коллективным психозом и решил убедить своих женщин в том, что угрозы больше нет, дабы они выкинули ее из головы и больше не психовали. Судя по всему, это сработало.
Кристина тем временем подхватила сумку и повернулась к Соболеву, выжидающе глядя на него, а он не знал, что сказать. Что вообще принято говорить в таких случаях? По крайней мере, вопрос с романтическим «завтраком» был снят окончательно – он оказался неуместен.
– Выпустишь меня? – тихо поинтересовалась Кристина, глядя на него с мягкой улыбкой.
