Влад вдруг поднял руку и нашел кончиками пальцев ее лицо, пробежал по нему, как обычно делают слепые, чтобы «увидеть» своего собеседника. И тут же, недовольно поморщившись, торопливо отдернул руку, хотя Юля совсем не возражала.
– Так и не научился этому, – пояснил он с неловкой улыбкой. – Шрифт Брайля освоил и программы все эти, с тростью постепенно привык ходить. А видеть лица кончиками пальцев – нет. Наверное, я никогда не узнаю, как ты выглядишь, но это не имеет значения. Я знаю тебя иначе. Как ты ходишь, как ты дышишь, как ты пахнешь, все интонации твоего голоса. Я знаю, когда ты улыбаешься или готова заплакать. И… – его улыбка стала игривой. – Мне еще столько предстоит узнать на ощупь…
Юля нервно рассмеялась. Она помнила, что он обещал продолжить их ночной разговор, но никак не ожидала, что он сделает это прямо сейчас. Но за откровенное признание стоило отплатить той же монетой.
– Всю свою жизнь я считала себя некрасивой. Блеклой, скучной… Толстой… Да, представь себе: не у одного тебя есть колодец с монстром на дне. Я боялась, что такой меня никогда не полюбят, но не боролась с этим страхом. Я боролась с несовершенством: красила волосы, сидела на диетах… А сама мечтала о парне, которому будет наплевать на то, как я выгляжу.
На этот раз они рассмеялись одновременно.
– Думала ли ты когда-нибудь, что твоя мечта сбудется настолько буквально?
– Нет, конечно, но… Я не против. Правда. И пусть теперь я боюсь, что… не соответствую тебе… С этим страхом я готова побороться.
– Аминь, – хмыкнул Влад.
На этом важный разговор был официально завершен, и, позволив себе еще один неспешный поцелуй, они разошлись по квартирам.
Войдя в свою, Юля обнаружила, что в прихожей горит свет. Она зажгла его еще утром и забыла выключить, прежде чем лечь спать. Видимо, наваждение Татьяны не предполагало внимания к подобным мелочам. Оделась – и ладно.
Вспомнив об убитой на ее глазах женщине, Юля содрогнулась, почувствовав подступившую к горлу тошноту. Торопливо прогнала возникший в памяти образ, сосредоточившись на раздевании и убирании вещей по местам. После чего прошла в ванную, чтобы помыть руки и скорее заняться разогревом ужина.
Но увидев свое отражение в зеркале, Юля снова замерла: в ярком свете лампы на ее лице в районе виска отчетливо виднелось пятно подсохшей крови. Остальное она, по всей видимости, вытерла о пальто Влада, но на черной ткани в вечерней темноте пятна не бросались в глаза.
Юля поспешила как следует умыться, ожесточенно вытерла лицо полотенцем и снова внимательно посмотрела на свое отражение: не пропустила ли еще какое пятнышко?
Кожа оказалась чистой, но взгляд вновь зацепился за меняющий цвет глаз. Вспомнились слова Татьяны о ведьмовской силе и прерванном ритуале. О том, что в итоге силу получила она – Юля.
«Сила ведьмы, – прозвучал в ее голове голос Татьяны. – Сила Хозяйки. Сила Настасьи».
Всплыли в памяти и образы из недавних снов, в которых Юля бежала по зимнему лесу в мокрой ночной сорочке, думая о себе как об утопленнице. В снах она не видела себя, но сейчас почему-то представила темноволосую кареглазую девушку с портрета, фотографию которого видела в смартфоне Влада.
– Настасья… – прошептала Юля, глядя на собственное отражение. – Это ты?
Отражение лишь улыбнулось ей незнакомой улыбкой.
Эпилог
31 декабря 2016 года, 8.30
Утром накануне новогодней ночи Юля мечтала только об одном – как следует выспаться, но эта мечта была из разряда неосуществимых. Она проснулась, услышав, как мама бродит по квартире, в одиночестве собираясь на последний в этом году рабочий день, но позволила себе и дальше дремать, периодически проваливаясь в сон. Однако бескомпромиссный стук детских пяток по полу, приближающийся к ее комнате, не оставил надежды.
– Юлька, вставай! – потребовал Семка, запрыгивая к ней на диван и тормоша. – Идем скорее, а то мама уйдет!
В их семье сложилась традиция открывать сложенные под елкой подарки не после полуночи, а утром тридцать первого, поскольку сам Новый год они обычно встречали у бабушки с дедушкой, а до утра первого числа подарки точно ждать не могли. Но открывали они их всегда вместе, пока мама не убегала на работу.
Юля в ответ только застонала, не шевелясь, и страдальчески поинтересовалась:
– Семка, ну как так получается, что в школу тебя не добудишься, а в выходной ты сам вскакиваешь ни свет ни заря?
Брат в ответ только рассмеялся и снова потормошил ее за плечо. Юля неожиданно проворно схватила его и повалила на постель, пытаясь накрыть сверху одеялом и подушкой, мол, поспи еще немного. Брат, конечно, вырвался, заливисто хохоча, после чего все-таки заставил ее подняться и потащил в их с мамой комнату, где стояла елка. Там он набросился на подарки с жадностью и нетерпением человека, предвкушающего чудо.
Юля с улыбкой переглянулась с уже полностью готовой к выходу мамой. У той в глазах все еще была заметна тревога после их разговора, но Юля надеялась, что скоро она исчезнет.
Два дня назад она все же рассказала маме о том, что произошло между ней и ведьмой Аглаей, в миру Татьяной, у колодца в лесу. Рассказ, конечно, пришлось серьезно цензурировать. Юля не стала вдаваться в мистические подробности происходящего, лишь упомянула, что Татьяне взбрело в голову сделать ее очередной жертвой, но в итоге она сама стала жертвой своего подельника. О загадочных ритуальных убийствах, подозрительно похожих на серию маньяка, слухи по городу уже ползли. И мама, работая в большом коллективе, наверняка их уже слышала.
Конечно, маму ее рассказ все равно напугал. В какой-то момент Юле даже показалось, что та действительно запрет ее дома, но она, немного помолчав, лишь заметила:
– Теперь перспектива твоей стажировки нравится мне еще больше. Будет неплохо, если ты сможешь уехать на какое-то время из Шелково.
О том, что Влад спас ее, Юля, конечно, тоже рассказала. Правда, в ее версии он просто привел к колодцу полицейского, а тот в свою очередь вовремя спугнул сообщника Татьяны. Но мама все равно была впечатлена.
Когда Юля достала из-под елки подарок – небольшую коробку, о которой они с мамой не договаривались, – мама загадочно улыбнулась. Юля сразу поняла, что это подарок от Влада, который тот передал через маму так же, как передал через нее конструктор для Семки. Брат, к слову, вцепился в него сразу, как в самый крупный подарок, и уже с минуту с восторгом перебирал детали нового сокровища.
Затаив дыхание, Юля открыла коробку, на мгновение замерла и громко рассмеялась, обнаружив внутри… шоколадное яйцо! Такое огромное, какое никогда в жизни даже не видела, не то что не планировала купить.
– Что это? – удивилась мама, приподнимая брови и рассматривая яйцо так, словно ему полагалось быть лишь оберткой для настоящего подарка.
– Это подарок от Деда Мороза, – улыбнулась Юля, искренне радуясь такому простому, но при этом важному для нее подарку. Он означал, что Влад все же услышал ее той ночью, понял ее тревоги. И проявил уважение к ним.
