– Нет, я читал об этом! Описаны случаи, когда разные личности, существующие в одном теле, страдали разными заболеваниями. То есть, например, у тела возникали симптомы диабета только тогда, когда проявлялась та личность, которая им страдала! Федоров тоже может не видеть, когда он – это он, но зрение может возвращаться, когда приходит другой. А личность-посредник пытается донести до него намерения или деяния темного альтер эго через рисунки. Об этом в той книге тоже писали: иногда альтернативные личности бывают неполноценными. Например, не умеют говорить. Вполне может существовать личность, когда умеет только рисовать. Поэтому Федоров рисует то, чего никогда не видел: это видел тот, другой. Видел или представлял себе, а потом воплощал в жизнь. Та часть подсознания, которая знает об этом, пытается донести это до той, которая от знания закрывается.
– И сколько, по-твоему, в нем личностей? – теперь уже просто полюбопытствовал Соболев.
– Пока вижу только три, – задумчиво протянул Велесов. – Но если уж сознание начало дробиться, то чаще всего оно порождает именно несколько альтер эго, а не два, как принято считать, когда говорят о раздвоении личности.
Соболев повертел в голове безумную версию, но та со всех сторон выглядела вполне рабочей. Она разом объясняла все нестыковки. В нее вписывалось даже нападение на него в доме прабабки Гусаровой: Федоров единственный знал, что он туда едет. Возможно, узнала об этом и альтернативная личность, вот и поехала следом.
– Так действительно бывает? – наконец спросил Соболев, угрюмо глядя на следователя.
– Надо бы, конечно, проконсультироваться со специалистами, – вздохнул Велесов. – Но исходя из того, что знаю я… Федоров может быть нашим убийцей. И может сам об этом не подозревать.
