Секс был классный.
Учитывая, что Макс вытворял всю ночь, его либидо, верно, питалось плутонием. Сбылась мечта, – я так ему и сказала. Макс не так понял. Наверное, решил, что я сейчас кольцо на палец надену и тут же тройню ему рожу. Он загрузился, закрылся и помрачнел.
– О, господи! – догадалась я. – Я ж на работу опаздываю.
Макс нахмурился еще больше и ничего не сказал. Я собрала свои шмотки в ком и побежала к двери. Лишь в дверях поняла, что суббота, но притворилась, будто не поняла.
– Только Кану не говори, хорошо? – опомнилась я, когда Макс помог мне с замком.
– Я с ним не трахаюсь, чтоб отчитываться! – прошипел Кроткий и очень пристально взглянул на меня.
Я снова поджала плечами: что за дурак? Ладно тот, незнакомый мужик… Но этот? Наверное, Кан был кем-то вроде меня: прощальной фигурой-разлучницей, чтоб Макс не чувствовал себя мудаком.
– Сочувствую, – пошутила я.
Его взгляд был холодным и очень-очень тяжелым. Я вспомнила вопрос Ирки, Спири, того, незнакомого мужика… Прищурилась:
– Стой, ты сейчас серьезно? Ты думаешь, мы с ним спим?..
Макс выкатил глаза, вскинув брови. Без слов дал знать, что именно так и думает.
– Нет, что ты! Он просто твой меценат. Поддерживает молодые таланты!..
Я улыбнулась. Хотела сказать, что будь Дима моим любовником, я даже не посмотрела бы в сторону… Но он бы тогда обиделся. А он был в самом деле хорош. Хотела сказать, что мы с Димой просто знакомы; с моего детства… Но не сказала: знакомство не исключало секс. Тогда я просто встала на цыпочки, обняла Кроткого, как в последний раз. Прижалась носом к ложбинке между шеей и подбородком и с наслаждением, всей грудью вдохнула. Как хорошо он пах!..
– Тебе не обязательно устраивать сцену с Каном. Я так уйду. Сама.
– Чао!
Секс кончился, Макс оставался Максом.
***
Неделю или больше, мы с ним не виделись. По крайней мере, у нас на кухне. Никто из девок ничего не подозревал. Макс и до этого, порой, бывал не в духе общаться и мы, пока он был в офисе, оставляли ему еду на плите. Я тосковала, конечно. Но больше по ощущениям. Сам он, я знала, никуда не уйдет.
Ему надо время – справиться с мыслью, что он что-то должен мне. В конце концов мы с ним встретимся, он осознает, что все в порядке. И снова станет ходить к нам в гости три раза в день.
Мы вскоре и правда встретились. Но не у дома, не в тамбуре, – в ресторане. Я была в «Саппоро», отплясывала… Под песню «Я полюбила бандита!». А Макс сидел в кабинете с какими-то мужиками и… наблюдал через приоткрытую дверь. Видно, мои танцы показались ему печальными.
– Иди-ка сюда, – он вывел меня с танцпола и в бар отвел. Где народу поменьше. – С тобой все в порядке?
– В полном, – низ живота трепетал, но Макс не мог его видеть.
Он мучился сомнениями. Я – неловкостью. Не настолько я глупая, чтобы не понимать: кина не будет, киномеханик сдох. И не настолько, чтоб не сложить два и два. «Бандита» и Макса. Еще не хватало, чтоб он меня жалеть начал. И я спросила:
– А ты?
– Ну, я не танцую под песни про журналисток.
– Ну, мало ли. Может, ты плачешь в душе.
– Я такой, какой есть, – сообщил он пронзительно взглянув мне в глаза. – Пацаны не плачут.
На этот раз, я взбесилась. Быть может, я и цеплялась за каждого своего любовника. Но только мысленно, когда мы с рукой оставались наедине. Физически, я уходила сразу же. Как только понимала, что не нужна. И то, что Макс жалеет меня, меня и задело, и оскорбило.
– Ах, Котик, – нагло сказала я, похлопав его по твердокаменной сиське, оттопырившей тонкий свитер. – Ты просто так говоришь. Но я-то знаю, в ночи, ты страдаешь и мучаешься, слыша, как я за стеной…
Макс вскинул голову, словно кобра и сделал шаг на меня. Так резко, что я умолкла на полуслове.
– С чего ты взяла, что я мучаюсь?! – рявкнул он. И это, судя по треску его кровати, было чистейшей правдой.
– Да так… Сам видишь, как Димка по мне страдает!.. Вся эта боль, разборки… Вы только друг друга не убивайте… А я? Что я? Я переживу! – и я отвернулась, как Катерина в «Грозе», чтоб Макс, не дай бог, не решил, что я говорю серьезно. – В «Амур», в «Амур» с головою брошусь… Может не сейчас, а в новом сезоне.
Его лицо вновь напомнило мне собаку с пчелой во рту. Пока Макс задыхался словами, я нагло поцеловала воздух в его направлении, развернулась и очень быстро ушла.
«Охренела ли я?»
– Нет, ты совсем охренела, – с толикой восхищения проговорила Ирка. – Так ему прямо в лицо сказала?..
– Что в этом охренительного? – спросила я.
Хотя прекрасно знала, что именно.
После того, как Макс, пьяный в дым, ввалился к нам среди ночи, не только я, весь дом знал. С чего вдруг Ирка решила начать расспрашивать? У Кроткого богатый словарный запас и очень четкая дикция. Он мне вчера, все наболевшее, по полочкам разложил. Доказал, как дважды два, кто из нас тут кто. Поорал на тему, кто тут кому больше должен и меньше нужен, а когда я объяснила, что с самого начала все это знала и незачем так орать, вдруг завалил меня и стал целовать.
Ну, принц логики. Король, все же Кан.
Меня опять тряхнуло от распиравших душу воспоминаний. Как Макс схватил меня за руку и потащил к себе. Как мы едва не убились в прихожей, пытаясь одновременно идти и стягивать друг с друга одежду. Как пах и лип к спине холодный линолеум. Как Макс, не видя ничего в темноте, шептал мне:
– Как ты прекрасна!..
Как его губы порхали по моему телу, то и дело возвращаясь к моим губам. Как я сама кричала и плакала, повторяя его имя, словно молитву… Он был вчера богом. Факт. И лишь одно омрачало все удовольствие: когда кто-то размером с Макса, трахает на полу кого-то размером с меня, на следующий день кажется, будто тебя избили.
Ирка выдернула меня из розовых грез:
– Ты помнишь ту часть его спича, в которой он обещал, что мы все будем питаться самостоятельно, а то еще и за квартиру платить?
Я по привычке пожала плечами, но тут же скривилась: плечи, особенно лопатки, болели сильнее всего.
– Он это не всерьез. Где еще он таких дур найдет?
На самом деле, Макс никого и не собирался искать. Сам признавал, что погорячился. Но и меня призывал признаться, что и я не права. Мол, весь город, кроме него, меня трахает, так почему только он – платит? Он хочет трахать. Я обиделась было, но поняла, что он мою рубрику чересчур серьезно воспринимает. Мне часто писали читатели, требуя отдаться и им… И я состроила из себя востребованную шучку. Сказала, что раз уж так, то пусть либо Ирка с Бонечкой с ним трахаются, либо пусть меня от уборки освободят.
