– Да ты умница! – Анна смотрела на меня с легким удивлением. – Невероятно!
– Главное, чтобы никто об этом не узнал.
– Конечно, девочка моя, ни за что! Но это ведь открывает такой простор. Скольким ай-тере ты могла бы помочь.
– Вот я и хочу помочь Рону для начала, только это будет ой как непросто.
– Ничего, ты справишься, – тепло улыбнулась Анна, и я поверила, что действительно все так и будет. По крайней мере, сделаю для этого все возможное.
Глава 7
Эжен
Мои кошмары никуда не делись, только теперь я учился с ними жить и надеялся, что они когда-нибудь исчезнут. Долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, но все равно засыпал и почти каждую ночь проваливался в пучину бездны – дом Кэтти. Я слышал ее смех, видел искаженные ненавистью лица ее ай-тере. Мрази! Какими же мразями они были. Казалось, им в радость меня унижать – и уничтожать. И я просыпался от собственного крика, зажимал руками рот и старался как можно быстрее успокоиться, чтобы своими эмоциями не разбудить Дею. Это было очень непросто, но вроде бы удавалось, и она больше не прибегала ночью в мою комнату. Успокоившись, я тащился в гостиную и долго сидел там, потому что знал: уже не усну.
В эту ночь все снова повторилось.
– Если бы не ты, упрямое ничтожество, я бы восстановилась в колледже, – приговаривала Кэтти, склонившись надо мной. – А теперь еще неизвестно, разрешит мне госпожа эо Лайт сдать экзамены вместе со всеми или нет.
Я пытался отодвинуться, отползти от нее, но не мог пошевелиться. А потом почувствовал, как лезвие ножа касается кожи, закричал – и проснулся. Сел в кровати, задыхаясь, стараясь сдержать крик. Надо дышать глубже! Успокоиться, иначе разбужу Дею. Т-ш-ш.
Первый испуг отступил. Я хотел выпить воды, но графин на столе оказался пуст. Кажется, в гостиной была вода. Вышел в коридор, добрался до гостиной, темной из-за зашторенных окон, уже потянулся за графином, когда уловил чужое дыхание.
Коготки страха, которые, вроде бы, отпустили, впились в душу снова, и я медленно обернулся.
– Тоже не спится? – тихо спросила Ари, и стакан все-таки выпал из моих рук, покатился по столу и замер на самом краю. – Эжен? Прости, я тебя напугала.
А я будто ухнул в самый страшный кошмар. Видел перед собой не Ариэтт, а совсем другое лицо, хоть умом и понимал, что нахожусь в полубреду.
– Эжен? – Ари поднялась с дивана и шагнула ко мне. – О, боги! Да на тебе лица нет. Что случилось?
Она попыталась взять меня за руки, но я отшатнулся, все-таки сшиб злосчастный стакан, и он со звоном полетел на пол, а морок исчез.
– Все хорошо, дурной сон, – запинаясь, просипел я.
– Ты напугал меня. – Ариэтт взяла меня за руки. – Такой холодный. Замерз?
Да, кажется. Я кивнул, а она увлекла меня к дивану, усадила и укрыла пледом нас обоих.
– Это все история Рона и Мэган, – сказала Ари, прижимаясь ближе. – Я сама никак не могу уснуть, так и стоят эти двое перед глазами. Тебе лучше?
Ну как сказать…
– Можно я тебя обниму? – спросила Ариэтт, и я кивнул. Она придвинулась ближе, забралась в мои объятия и затихла на время, а потом все же заговорила:
– Это все так несправедливо, Эжен. Почему люди, которые любят друг друга, должны оглядываться на какую-то горгулью только потому, что у нее господствующий тип магии? Ты видел этого Рона? Он же только рядом со своей Мэган может дышать, а сам изнутри погас. Какое право имела эта женщина, его иль-тере, наказывать парня за то, что он любит? Разве это преступление?
– Нэйт тоже был ее ай-тере, спроси у него, – ответил я.
– Думаешь, он ответит? – вздохнула Ари. – Он давно уже не тот, кого я знала. И от этого так страшно, Эжен. Я все время думаю: если бы родители сказали мне о его силе, был ли шанс что-то изменить? Защитить его? Я ведь долгое время ни о чем не догадывалась. Учится и учится. Дома не бывает? Так учеба же… Глупая была. А потом стало поздно.
– Я не понимаю, как твои родители могли отказаться от своего ребенка.
– И я. Но, как видишь, уже вычеркнули двоих. Только Стеф соответствует их ожиданиям. И то пока соглашается делать так, как решит отец. Как же тяжело!
Мне тоже было тяжело. Очень. Но я молчал. Не было человека, с которым вообще хотелось это обсуждать.
– А ты не хочешь вернуться домой? – спросила Ари.
– Нет. У меня и тут дела, – ответил я, вспомнив о Кэтти. – Да и зачем? У отца там своя жизнь, может, даже другая семья. Свалиться ему на голову? Таким, какой я стал?
– Но он же любит тебя. Представляешь, как он беспокоится?
– Мама не выглядела особо обеспокоенной.
– Эжен…
Ари погладила меня по плечу. А я наконец-то согрелся и уже сам придвинулся как можно ближе к ней, как к источнику тепла.
– Ты очень хороший, – сказала Ариэтт и коснулась губами моей щеки.
– Глупости, – ответил я тихо. – Ты меня совсем не знаешь.
– Так иногда бывает, когда кажется, будто знаком с человеком всю жизнь. – Ари чуть отодвинулась. – Что тебе приснилось?
– Лучше не знать. – Я закрыл лицо руками. Последние отголоски страха постепенно растворялись в пространстве.
– Это… что-то конкретное? Или просто кошмар?
– Конкретное, – сказал ей. – Мое недавнее прошлое. И давай закончим на этом. Тебе лучше лечь.
– А ты?
– Я все равно не усну.
– Проверим? – усмехнулась Ари. – Поднимайся давай.
Что она уже задумала? Но я все-таки встал, а она отодвинулась к краю дивана и скомандовала:
– А теперь ложись и укрывайся. Буду петь тебе колыбельную.
Я не выдержал и рассмеялся. Какой уж тут кошмар, когда взрослому парню собирается петь колыбельную не менее взрослая девушка?
– Эжен, я жду, – тоном строгой учительницы произнесла Ариэтт.
Я все-таки лег, потому что хотел услышать колыбельную. Опустил голову ей на колени, укрылся пледом и закрыл глаза.
– Петь? – грозно спросила она.
– Пой, – кивнул ей.
Ари мягко коснулась моих волос и замурлыкала под нос:
Котик, котик, теплый бок.
Ночь мы спрячем за плетень,
Конечно, я не спал. Но внутри воцарился покой. А Ари продолжала гладить меня по волосам, задумавшись о чем-то своем. Странная она… Но мне рядом с ней было тепло и хорошо. А главное, у нее не было ни страшной силы «иль», ни такой же жуткой «ай». Я не ждал от нее беды, не ждал боли.
