– Катя? Зачем она тебе? – испугался я.
Голова разом прояснилась: я был на кухне с существом, которое подверглось радиации, а потом убило мать. И теперь оно же спрашивало про девушку, на которую у меня были планы.
Нормальные планы. Хотелось не просто близости с ней, нет, я мечтал о том, чтобы она надела белое платье и однажды вышла за меня.
– Забудь! Слушай, когда старшие говорят. И – отвечай! А не задавай новые вопросы, – сказал отец, а потом схватил меня за кисть.
Металлический привкус резко усилился, будто кто-то насыпал гвоздей на язык.
– Так где же она?
Вместо ответа я замотал головой, по щекам покатились слезы.
– Что, нет? Не скажешь? – спросила тварь.
Снова замотал головой.
– Неправильный ответ! – рявкнуло существо и ударило по лицу.
Когти пробороздили по щеке, содрав кожу.
Упал на пол, очутившись рядом с телом матери.
– Вставай, не позорь меня! – проскрипел монстр.
Сначала не понял, о чем речь, а потом вспомнил о Черном Монолите – кем бы или чем бы он ни был.
– Встать! – заорало существо, но я уже полз прочь из кухни! – Наследничек, не заставляй меня… Да почему приходится самому заниматься воспитанием?!
Но уйти не вышло – я поскользнулся на луже крови и растянулся на полу.
– Лучше прими с-свою судьбу. Скажи, где эта с-с-сучка!
«С-скажи, где она», – повторил голос в голове.
– Нет-нет-нет, – затараторил я.
Существо встало, загородив собой свет из окна. Огромное – ростом под два с половиной метра.
– Вернись, я сказал! – Монстр сделал шаг ко мне.
Взгляд упал на стоящую на кухне канистру. Отец, когда был нормальным, обычно использовал ее под слитый из соседских машин бензин. Не то чтобы не хватало денег на горючку, просто у него была привычка довольствоваться краденым: зачем покупать, когда можно украсть? Криминал был у него в крови.
– Ты слышишь?.. – Существо не закончило, потому что я резко поднялся и со всей силы ударил монстра канистрой.
Потом еще и еще.
Бил до тех пор, пока не заметил, что тварь рухнула.
Открыл канистру и начал лить бензин прямо на существо, которое раньше было отцом.
– Ч-что ты делаешь? – спросил тот.
Его глаза округлились, на секунду показалось, что отец стал нормальным.
«Не останавливайся! – твердил разум. – Только не сейчас!»
– П-прости, папа! – сказал я, чиркнув спичкой.
А потом глаза монстра заполнила прежняя тьма.
Черная и бездонная.
Тварь вернулась. Она и Монолит хотели забрать Катю. Я не мог им этого позволить.
Тогда кинул спичку в облитое бензином существо, и оно вспыхнуло, как пионерский костер.
«С-сила и с-слава», – шипел голос в голове, но я старался не обращать внимания.
Бежал по лестнице вниз. Хотелось убраться отсюда… не важно куда, лишь бы подальше. Можно и прочь из Припяти.
Но тогда я еще не знал, что стану заложником города. Раз и навсегда.
* * *
Череп замолчал, затянулся дымом. Рука главы военсталов на удивление дрожала – только сейчас я увидел, что передо мной сидит не просто гроза Зоны, бравый вояка, а вполне обычный человек. Со своими слабостями. И одной из этих слабостей была…
– Катя… – выдохнул я. – Когда ты говоришь про Катю, речь про мою сестру, так?!
Череп кивнул.
– Да что ты его слушаешь? – вскипела Наташа. – Он специально нам врет, чтобы запутать. Чтобы вызвать жалость.
– Жалость? – Тут настала очередь Черепа возмущаться. – На хрена мне ваша жалость, женщина?!
Глава военсталов хотел грохнуть по столу, поднял руку, но я выступил вперед.
Череп замер, увидев решимость защищать любимую девушку любой ценой, а потом опустил руку.
– Я сказал правду, – сказал глава военсталов, – не знаю, зачем я это сделал. Возможно, мне просто надо излить душу перед кем-то. Потому что с тех пор, как я сбежал из этой версии Припяти, мне пришлось замкнуться в себе. Но иногда я все равно слышу голос. Нет, не отца, Черного Монолита.
– Сбежать?! Погоди, то есть ты уже был в этой… кхм, туманной реальности? – спросил я.
Череп затянулся, шумно выдохнул.
– Да, мне помог автобус, – ответил он.
– Это как?
– Первый раз я попал сюда, когда мне было четырнадцать. Нет, вру, тринадцать с половиной лет, – сказал он. – Вместе с твоим отцом, кстати.
– С отцом? Как? – выдохнул я и чуть не сел на пол. Наташа вовремя подставила табуретку. Опустился на нее.
Череп рассказал подробности последнего дня эвакуации, когда автобус вместо того, чтобы выехать за пределы города, вернулся обратно. Только не совсем в Припять. Скорее – в ее потустороннюю версию.
– Вы так и не поняли, что это за место?
– Это другая сторона Припяти, – ответил Череп. – И ее создал мой отец после того, как возродился в огне пожара, в котором я его бросил. Возродился с помощью Черного Монолита – это все, что я знаю.
– Но для чего? Зачем ему это понадобилось?
– Он больной, – процедил Череп так, будто сам – добрый и пушистый. – Чертов больной ублюдок. Захотел власти. Подцепил где-то эту чертову штуку, Черный Монолит. При этом каменюка вросла прямо в него, представляете?
– Как?
– Она вросла у него в живот, как симбионт. И этот камень Черный Монолит, даже будучи внутри него, все еще дымится!
– А что это вообще такое, какой-то амулет? – спросила девушка.
– Я довольно хорошо разбирался в радиации для своего возраста, хотя и был хулиганом. Меня обычные уроки типа геометрии не интересовали, но вот все, что связано с загадками и космосом, – это мое. Так, например, читал историю разработок Мари Кюри. И в целом тема радиации меня интересовала, потому что я бредил космосом. Хотел стать космонавтом и полететь на Луну, но для этого я должен был знать опасности, которые меня там ждут…
Невольно улыбнулся, а вот Наташа была серьезна, как никогда.
– Опасности?!
– Ну да, радиация – одна из них. Так вот, многие годы, пока я был вне этого места… назовем его Мертвая Припять… я размышлял о том, что произошло. И знаете, мне кажется, что отец нашел на месте аварии на ЧАЭС кусок графита. Радиоактивного графита. Он и есть Черный Монолит.
– Что еще за графит? – спросила девушка.
– Он был в реакторе. Графитовые стержни использовались во время ядерной реакции, чтобы сдержать ее скорость. Они называются замедлители. Операторы на ЧАЭС ими регулировали мощность станции.
