«Не время отрубаться», – успел подумать я, но поделать уже ничего не смог – тьма поглотила меня…
* * *
Наташа не могла понять, куда ее тащат. Она ударила ногой по одной твари, той, что вылупила красные глаза-блюдца. Удар пришелся как раз между глаз. Тварь взвизгнула и тут же укусила за ногу.
«Черт. Как же больно-то!»
Застонала.
Ее сразу подхватили несколько монстров. Все разномастные – один из них вообще похож на ходячее дерево, если бы оно росло в высохшем болоте.
Вторая тварь, та, что с глазами-блюдцами, смахивает на бульдога и жабу одновременно.
«Даже сравнить не с чем», – с ужасом осознала Наташа.
Монстры быстро скрутили ее и потащили к ближайшей двери.
Наташа видела, как твари выволокли из бронемашины Сокола. Стекло шлема у него сразу же разбили. Свинцовые пластины на костюме на этот раз играли против их носителя, каждый удар наверняка отдавался тупой болью в костях любимого.
Твари били яростно, самозабвенно, будто упиваясь насилием.
– С-сокол! – простонала Наташа, дальше стекло шлема химзащиты затуманилось от ее же собственного дыхания.
Ее затащили в коридор здания четвертого энергоблока и поволокли по лестнице наверх. Девушка успевала замечать только мигающие красные лампочки аварийного освещения на потолке.
Одна, вторая, третья…
Что бы тут ни произошло – это трудно назвать штатной работой станции.
«Они пытаются повторить аварию 1986 года», – вдруг подумала девушка. Мысль показалась абсурдной. Но вокруг мелькали головы, еще более абсурдные на вид, так что в предположении вполне могла быть и доля истины.
Девушка думала, что ее отнесут к главному монстру.
Отцу Макса.
Но неожиданно твари сменили направление и засеменили по коридору второго этажа. Завернули за угол и, открыв огромную гермодверь, закинули девушку внутрь.
Как мешок с песком.
Свет погас.
* * *
Когда твари наконец успокоились, у меня было отбито все что можно.
Пытался схватить лук, но его тут же отпихнули в сторону. Успел только стащить стрелу и сунуть ее в отворот костюма. Прижал к себе. А дальше уже сознание поплыло – боль стала нестерпимой. Оставалось лишь сжаться в комок, чтобы попытаться выжить.
В один момент даже мысли о Наташе отступили на задний план. Хотелось одного – чтобы экзекуция закончилась.
И это произошло – твари неожиданно отступили. Все разом, как по велению сверху.
Пытался хватать ртом воздух, но в груди все горело огнем.
Передохнуть не дали. Гориллоподобная тварь схватила за шкирку, словно котенка, и поволокла к двери.
«Надеюсь, эта та дверь, куда утащили Наташу. Хоть бы она выжила», – подумал я.
Дальше последовали лестницы и коридоры. Я замечал только красные отблески от аварийного освещения.
Миновали первый этаж, второй, третий…
Дальше я потерял им счет и почти отрубился, но тут же жесткое падение на бетонный пол заставило охнуть и открыть глаза.
– Кхр… ч-черт! – Я сплюнул кровь сквозь разбитое стекло шлема.
Попытался ползти и… твари почему-то мне не мешали. Да и вообще рассосались куда-то, будто опасаясь чего-то куда более страшного, нежели они сами.
– А в-вот и с-сынок Елизарова явился, – прогрохотал голос, который, казалось, шел отовсюду. Даже из пола, который вибрировал в такт каждой согласной.
Я приподнял голову – и увидел Нечто.
То, что стало с Губой, было настолько ужасно, что я на секунду потерял дар речи. Бандит не просто сроднился с этим местом – местом боли. Он стал его частью.
* * *
Наташа пришла в себя от того, что кто-то тряс ее за плечо.
– К-кто здесь? – спросил она.
– Меня зовут Катя. Вы не ранены? – ответил молодой женский голос, но его обладательницу Наташа до сих пор не могла рассмотреть в темноте.
– Катя?!
– Да, – ответила незнакомка.
– Тогда я рада, что попала именно сюда.
– Что? Почему? – спросила девушка.
Только сейчас Наташа начала различать силуэт сестры Сокола на фоне железной стены. Черная копна волос, среди которых сверкали глаза. Они могли бы одновременно принадлежать и затравленному волчонку, и маленькой девочке, которую злая мачеха заперла в чулане.
– Я пришла за тобой!
– Как за мной? Вас отец послал? Вы видели его? – спросила Катя.
– Отца видели… – Наташа замолчала, не зная, как продолжить.
– Он погиб, да?! Папа погиб?!
Наташа кивнула.
– Он уже пытался… он… – выдавила из себя Екатерина и заплакала.
– К сожалению, да. Отец погиб, но здесь твой брат!
– Брат?! Но у меня никогда не было брата, у меня… нет… только если… да неужели? Боже мой!
– Да, и его зовут Николай. Но я зову его Сокол. Мы…
– Вы решили прийти за мной, чтобы освободить?
Наташа снова кивнула.
– Это вы зря. – Катя села рядом с ней. Плечи ее поникли.
– Это почему?
– Мы теперь все здесь умрем, – сказала Екатерина и снова заплакала. Наташа не знала, как реагировать, поэтому просто обняла сестру Сокола, чтобы хоть чуть-чуть утешить. Ее, да и себя тоже.
* * *
Передо мной – аппаратная атомной электростанции. Куча приборов, переливающихся огоньками. Слева – табло, на котором показывалась мощность ядерного реактора. Сейчас электронное табло застыло на цифре «666». Стекло прибора треснуло.
– Символично, черт побери, – проскрипел голос.
Он доносился прямо из стены, и это не фигура речи.
В прямом смысле слова – среди черно-коричневой и бесформенной массы плоти, которая, словно споры, окутала все пространство выше пульта управления, из стены на меня смотрело лицо. Когда-то оно принадлежало мужчине, но сейчас от него остался только слепок, как у мумии. Вместо глаз – черные впадины, в которых тлели угли раскаленного графита.
– Ч-что вам от меня надо? – простонал я, пытаясь подняться, но бухнулся обратно в слизь, которой теперь было полным-полно на полу аппаратной.
«Пол – тоже плоть монстра», – догадался я.
Голос снова заскрипел – кажется, тварь смеялась.
– Что, не ожидал меня увидеть в таком образе?
– Я тебя… кхр!.. и раньше-то не знал, так и теперь – лучше бы и не видел. У меня и без тебя знакомых – завались!
Голос снова засмеялся.
– Но это ненадолго, поверь мне! Ты здесь лишь как средство. Винтик в механизме, но главной роли не играешь. Тебе нужно будет всего-то – умереть. Что может быть проще, да?!
