– В знак моей окончательной победы, Человек-Паук, – ласково говорит она, сжимая руку на шее до боли, – назови меня по имени.
О да, самое время обсудить имена, пока я еще насмерть не задохнулся. К счастью, ей приходит в голову отпустить меня, будто она прочитала мои мысли. Я жадно втягиваю воздух, переворачиваюсь на бок и захожусь кашлем. Она продолжает говорить спокойным голосом, будто мы гуляем по Бруклинскому зоопарку, а не боремся в самом сердце пернатого зомби-апокалипсиса на главной площади Нью-Йорка.
– Скворец, – кашляю я.
– Верно, – произносит она с гордостью, будто унизила меня тем, что заставила сказать ее имя. Ну что ж. Пусть радуется. – Дедушка говорил, ты хитроумен, даже очарователен. Пока не вижу ничего подобного.
– Эй! – выдавливаю я и пытаюсь встать на ноги. Коленки трясутся, пальцев на ногах я не ощущаю, возможно, из-за недостатка кислорода, и все же мне удается поднять на нее взгляд и проговорить: – Я вполне очаровательный, но только с теми, кто не пытается превратить Нью-Йорк в гнездо пернатых полулюдей-получудовищ.
Включая мою мать.
– Чудовищ? – смеется она. – Ничего подобного. Все крылатые существа прекрасны. Скажи еще, что ты ни разу не видел сон, в котором летаешь, а утром не мечтал о его воплощении. Вот они теперь могут летать.
– Ты это серьезно? Оглянись, Скворец, они понятия не имеют, кто они. Не знают ни себя, ни своих близких. Посмотри им в глаза. Они только убивать и умеют. А ты убедила себя в том, что они счастливы?
Моя мама никогда бы не согласилась быть вместилищем для орудия боли. Никогда.
– Все это я делаю ради него, – шипит она. – Я не обязана ничего объяснять, но ты ведь знаешь, у моего деда рак. Его последним желанием была свобода.
– И ты решила подарить ему свободу, отняв ее у тысяч других?
Лед ее взгляда как будто немного тает и появляется мягкость, которой до этого не было. Я считаю, что это мой шанс.
– Ты организовала побег, вызволила его из тюрьмы и помогла создать этих чудовищ, но тебе не обязательно продолжать. Если его последним желанием была свобода, он ее получил, – продолжаю я, надеясь на попадание в цель, подтачиваю ее решительность. – Почему ты на этом не остановилась?
– Ты понятия не имеешь, каково это! – кричит она, переходя на визг, и делает шаг вперед. – Откуда тебе знать, что такое быть отвергнутым людьми, быть запертым в тюремной камере? Он мне как отец. А мир выкинул его, будто его и не было. Я не могу ничего для него не сделать.
Меня пронзает боль.
Ведь я поступил именно так.
В день, когда потерял отца. Я ничего не сделал.
Видимо, я слишком надолго погружаюсь в мысли – Скворец поднимает руку ко рту, наклоняется ко мне и нежно, но с нотками жесткого приказа говорит:
– Вороны, он здесь.
Где-то надо мной слышатся птичьи крики, которые эхом отражаются от зданий вокруг. Я смотрю по сторонам и в небо, ожидая появления Ворон со всех сторон, как в «Птицах» Хичкока.
Но нет.
Только двое.
Хотя это на двое больше, чем нужно.
Скворец расправляет крылья и взмывает вверх, поднимая вокруг себя потоки прохладного воздуха. Она сбивает меня с ног, и это дает двум… Воронам время приземлиться по разные стороны от меня. Они опускаются всем своим весом, вызывая маленькое землетрясение, от которого у меня сжимается мозг. Я смотрю вверх на лица чудовищ. Одного из них я никак не могу узнать: кожа светлее моей, волосы ядовитого желтого цвета, верхняя часть лица закрыта черной маской, острый выступ на которой закрывает кончик носа.
– Тень, – говорит существо хриплым голосом, разводя крылья в стороны. Я вижу его черные и серые перья, некоторые немного повреждены, а часть вырвана, но по целым играют радужными отблесками лучи солнца. – Приятно познакомиться.
Как и у Скворца, у него на пальцах длинные острые когти, но черные, а не красные. У второго существа мне кажутся знакомыми глаза – темного медового оттенка, кожа такого же цвета, белые длинные когти, белые крылья, и по нижнему краю каждое оторочено черными перьями.
– Коготь, – говорит он, и я тут же узнаю его, несмотря на то, что маска цвета кости закрывает его лоб и глаза.
«Стивен», – думаю я.
Тот парень, с которым я познакомился в отделении П.И.Р. Он говорил, что его мать умерла, будучи на попечении «Террахил». Он говорил, что единственный, кто обо мне заботится, это я сам. Тот, который вломился в хозяйственный магазинчик около моего дома, обокрал его хозяйку, а потом подставил меня.
А потом он взял и превратился в птицу-зомби!
Существа хватают меня за плечи и вместе ставят меня на колени. Стивен с размаху бьет меня по лицу. Я падаю на спину. Внезапно маска кажется липкой. Я сомневаюсь, разбит ли мой нос, но, так или иначе, я чувствую запах крови.
– Зачем вы превращаете людей в таких же существ? – спрашиваю я.
Может, если они не ожидают получить отпор, можно их заболтать?
Они переглядываются, запрокидывают головы и смеются.
– Он спрашивает, зачем мы это делаем, – передразнивает тот, у которого желтые волосы, и подходит ко мне – у него военные ботинки, черные с серебром, – и опускается на колени рядом со мной, хлопая крыльями. – О, Человек-Паук вдруг стал таким нежным, да?
Стивен тоже садится рядом и объясняет:
– Вот в чем дело, Человек-Паук. На каждом из наноботов есть лого «Террахил». Их схемы уже залиты в интернет. Как только выяснится, что это технология «Террахил», компании конец. Им придется заплатить за свои деяния. И, похоже, все, кроме тебя, это понимают. Вот. А тебе пора. Ничего против тебя не имею, честно. Просто… Ты мешаешь, и от тебя надо избавиться. Не принимай это на свой счет.
– Знаешь, удар по лицу не принимать на свой счет довольно сложно, – говорю я, потерев челюсть. Стивен понятия не имеет, насколько личной оказывается эта драка. Магазин, случай в комнате отдыха П.И.Р. Я знаю о нем больше, чем он думает. К тому же мою мать превратили в пернатую машину убийства.
Такие вот дела.
– Я о вас ничего не знаю, – вру я. Мне нужно воспользоваться поводом поболтать и встать на ноги. – Но почти уверен, что ваши семьи мечтали не о такой судьбе для вас.
– Откуда тебе знать о моей семье? – почти рычит Тень, а желтые волосы гневно развеваются по ветру. Стивен – или Коготь – прижимает руку к груди.
– Он и не знает. Обычные манипуляции.
– Я знаю, что «Террахил» навредили вам, – отвечаю я, все еще собираясь с силами. – Поэтому Скворец позвала вас обоих в команду. Она решила использовать нелегальное лекарство от рака как биооружие, чтобы потопить всю компанию. Но посмотрите, кому от этого хуже. Оглянитесь.
