Очнулся я среди кустарника в тени дубов, возле домика моего сторожа. Рядом со мной стоял какой-то человек. Сперва я принял его за Перкинса, но потом узнал Стэнли – друга моих студенческих лет. В нем всегда ощущалось нечто очень привлекавшее меня, и потому я был к нему очень привязан. Он ко мне, как я не без гордости замечал, тоже. Встреча с ним показалась мне удивительной, но после пережитого потрясения я чувствовал себя будто во сне. Голова кружилась, и я готов был все принимать, не задавая вопросов.
– Вот так удар! – произнес я. – Боже правый, какое ужасное столкновение!
Стэнли кивнул, и даже сквозь мглу я сумел различить ту ласковую, грустную улыбку, которая всегда была связана с ним в моей памяти.
Пошевелиться я не мог. Вернее, даже не хотел пытаться. Однако чувства мои были обострены до предела. Я увидел, как обломки машины засверкали в свете движущихся ламп. Увидел горстку людей. Услыхал приглушенные голоса. Здесь были сторож с женой и еще несколько человек. Не обращая на меня внимания, они крутились возле автомобиля. Вдруг раздался болезненный вскрик.
– Его придавило! Поднимайте осторожнее! – испуганно произнес кто-то.
– Мне только ногу прижало, – ответил другой голос – голос Перкинса. – Где хозяин?! – воскликнул он.
– Здесь, – ответил я, но меня как будто не слышали.
Все склонились над чем-то лежащим перед машиной. Стэнли опустил руку мне на плечо. От этого прикосновения я тотчас ощутил невыразимое спокойствие. Несмотря ни на что, я почувствовал легкость и счастье.
– Больно, конечно, не было? – спросил Стэнли.
– Нисколько, – ответил я.
– Так всегда, – сказал он.
И вдруг на меня волной нахлынуло недоумение: Стэнли! Стэнли! Как же так? Я ведь точно знаю, что он умер от брюшного тифа в Блумфонтейне, на Бурской войне!
– Стэнли! – закричал я, давясь собственными словами. – Ты же мертв!
Мой друг посмотрел на меня со своей прежней ласковой и грустной улыбкой.
– Ты тоже, – ответил он.
1913
