- Дело не в везении, - усмехнулась я. - Есть еще кое-что, чего ты обо мне не знаешь. У меня есть еще одна уникальная способность.
С этими словами я развеяла личину и уставилась в глаза снова впавшему в ступор Ящеру.
- Это мой настоящий облик, - сказала со вздохом.
Все эти признания дались мне нелегко, и я чувствовала себя опустошенной. Но утешала мысль, что сделала все, что собиралась.
Дело за Натаном. Сможет или не сможет принять это?
Глава 22
Кемстар, ресторация «Белый лебедь»
Натан Альбер
Натан, не веря собственным глазам, смотрел на сидящую перед ним девушку. Что-то в ней оставалось неуловимо-знакомым, несмотря на другую внешность. Жесты, манера держаться. И в то же время она казалась иной.
Прежняя Эулин была хищницей. Осторожной и будто бы в любой момент ожидающей опасности. Опасной. Непредсказуемой. Мягкость в ней чувствовалась лишь в редкие минуты слабости. И даже тогда от нее можно было ожидать воинственно выпущенных коготков.
Эта же девушка производила совершенно другое впечатление. Она казалась совсем юной. Трогательной и беззащитной настолько, что у него что-то щемило внутри. Такую Эулин даже тронуть было жалко, будто она могла разбиться от малейшего неосторожного движения. Милое личико с по-детски пухлыми губами, чуть вздернутым носиком и наивно распахнутыми медово-карими глазами. Светлые волосы даже с виду казались мягкими, как пух.
Натан, разумеется, понимал, что впечатление безобидности обманчиво. Это все та же Эулин! Дикая пантера, только принявшая личину домашней кошечки. И все равно избавиться от накрывших его эмоций не мог.
Нельзя сказать, что этот ее образ нравился больше, чем прежний. Каждый из них был привлекателен по-своему. Тем более что на каком-то подсознательном уровне алкар все равно чувствовал - это одна и та же женщина. Его истинная! Он узнал бы ее в любом обличье, как бы ни замаскировалась.
Но что-то было в Эулин нынешней такое, из-за чего гораздо тяжелее было сдерживать свои порывы. Спрятать от всего мира. Укрыть. Не позволить и тени опасности коснуться ее. Наверное, срабатывал инстинкт сильного самца, желающего защитить свою самку. Более слабую, хрупкую.
А с учетом того, сколько вокруг тех, кто заинтересован в смерти Эулин, ей это точно понадобится! Как бы девочка ни храбрилась и ни пыталась казаться сильной, в одиночку не справится.
Натан знал, что пока жив, не позволит и волосу с ее головы упасть! Сделает все возможное, чтобы оградить от других хищников, которые осмелятся покуситься на его пару.
Видимо, Эулин неверно трактовала его кратковременное замешательство. Она как-то грустно улыбнулась и поднялась с дивана. Подошла к камину и протянула к нему руки, будто пытаясь согреться. Хотя в комнате было тепло, и артефактный камин сейчас служил лишь декорацией, подстраиваясь под температуру окружающей среды.
Этот защитный жест, который она не смогла скрыть, подействовал на Натана отрезвляюще. Тряхнул головой и тоже поднялся, понимая, что нужно что-то сказать или сделать, чтобы показать - он по-прежнему готов помочь.
- Я пойму, если ты не пожелаешь во все это ввязываться, - вроде бы даже равнодушно проговорила Эулин. - Будет только одна просьба: никому не рассказывай о том, что узнал. Да и наступит день, когда мне в любом случае придется открыться. Отказываться от своего наследства я не собираюсь. Но надеюсь, к тому времени стану достаточно сильной, чтобы побороться даже с такими монстрами, как Андрасы и Веннеры.
Натан мысленно усмехнулся. Самоуверенности у этой малышки хоть отбавляй! Храбрая, сильная, несмотря на внешнюю хрупкость.
Захлестнули волны нежности, с которой он больше не мог бороться. Подошел и осторожно развернул к себе, пытливо вглядываясь в лицо Эулин.
- Ты не одна, - произнес, чувствуя, как голос едва не срывается от охвативших его чувств.
Ее близость пьянила, будоражила. А в эти янтарные озера, в которых заблудились огоньки пламени, он проваливался будто в омут.
Не в силах бороться с собой, одним движением стащил с ее волос шнурок, удерживающий волосы. Погрузил пальцы в мягкие, шелковистые пряди. Настолько приятные на ощупь, что это само по себе доставляло удовольствие. Светлые локоны рассыпались по плечам. Чуть вьющиеся, придающие лицу девушки еще большую трогательность.
Провел большим пальцем по пухлым чувственным губам, в удивлении от его действий чуть приоткрывшимся. Эулин хотела что-то сказать, но он уже накрыл ее рот своим.
Томительно медленный и сладкий поцелуй, которым он так много желал сказать. То, насколько она важна для него. Какой трепет вызывает в нем одно ее присутствие рядом.
Больше не было хладнокровного и порой даже жестокого хищника, привыкшего считать проявления чувств слабостью. Рядом с ней весь мир становился иным, как и он сам.
Этим поцелуем Натан словно предлагал принять его так же, как он принимает ее. Безраздельно и навсегда! Стать частью друг друга.
Неохотно оторвавшись от губ Эулин, заглянул в чуть замутненные глаза. Дал возможность остановиться, если она того захочет. К его восторгу и облегчению, девушка сама потянулась навстречу и приникла к губам.
Уже более властно и уверенно, не желая отпускать больше никогда, Натан привлек ее к себе и углубил поцелуй. Их действия становились все более порывистыми, страстными, будто чувства, наконец, сорвались с поводка и подавили последние доводы рассудка.
Ни с одной женщиной Натан не ощущал того, что испытывал теперь. В каком бы ни был состоянии раньше, настолько не терял контроля над собой. Сейчас же разум и воля отключились напрочь!
Осталось лишь желание. Всепоглощающее, сметающее все на своем пути.
Эта девушка, плавящаяся в его руках и так пылко отвечающая, сводила с ума. Каждый ее стон, каждое движение еще больше подливали масла в огонь. Натан даже не был уверен, что смог бы теперь остановиться. Его звериная и человеческая ипостаси слились воедино, превращая происходящее в какое-то первобытное таинство.
Что-то происходило в нем в этот момент, отчего жизненная энергия внутри бурлила, почти выплескивалась за пределы тела.
Эйфория. Дикий восторг. Сила. Казалось, в этот момент для него не было ничего невозможного!
Только теперь он до конца осознал, что имели в виду сородичи, когда говорили, что близость с истинной не сравнится ни с чем. Он и правда становился сильнее, могущественнее, как будто выпил снадобье, увеличивающее и так немалые возможности алкаров.
Такие зелья их воины пили перед важными сражениями, когда требовалось превзойти самих себя. Но если после того, как временный прилив сил уходил, наступало опустошение, и алкара потом сутки качало от слабости, то сейчас все было по-иному. Близость с истинной давала схожий эффект, но не имела побочных последствий.
