Время от времени я навещала его дома. Его дом и сад походили на пышно украшенный пряничный домик, а дети, воспитанные и вежливые, порхали вокруг нас, словно бабочки. Сколько же радости доставляли мне эти моменты!
Однако с самого рождения я умела держать себя в руках, благодарение Аллаху, и не обольщалась видимой легкостью и приятностью жизни.
Ранее мне приходилось бывать в Париже, а поэтому после переезда я не испытывала никаких трудностей с обустройством и привыканием к этому городу. Двадцать три года чинно и мерно протекли в моей новой отчизне. Я вынуждала себя жить ради счастья и благополучия дочери. Как только наступало лето, я, чтобы немного отдохнуть и развлечься, отправлялась на воды.
Почти каждый год мы бывали в Виши. Виши был весьма приятным городком с чудесными лечебными ваннами и прекрасным климатом. Отдыхающие приезжали сюда с необходимыми рекомендациями от врача и следовали им. Я выезжала на экскурсии, встречалась с друзьями и знакомыми. По вечерам мы ужинали под звуки замечательного оркестра.
Местное казино, притягивавшее огромное количество посетителей, славилось на всю округу. Иногда я посещала подобные заведения, чтобы понаблюдать за игроками и поболеть за них: бывало так, что тот, кто входил в эти двери счастливым, красиво одетым и полным сил, уходил с поникшей головой, раздавленный и раздираемый муками совести. Возможно, именно поэтому во мне ни разу не проснулось желание сыграть во что-либо, даже несмотря на то, что у меня имелись для этого все необходимые средства.
Во время пребывания в Париже я познакомилась со множеством интересных людей. Впрочем, я всегда предпочитала проводить время дома в семейном кругу у друзей или у нас — разгулы в парижском стиле были мне не по нраву. На салонных вечерах мне то и дело встречались новые люди, со многими из которых я впоследствии завязывала тесную дружбу. В особенности же я отдавала предпочтение обладателям красивого голоса и тонкого музыкального вкуса.
К июлю и августу Париж пустел: все покидали тесные улицы города, перебираясь на юг — к пляжам и курортам. Я брала с собой дочь и отправлялась туда же и ездила в самые разные курортные города.
С момента моего переезда во Францию незаметно прошло пять лет. Именно тогда я познакомилась с богатым торговцем жемчугом родом из Индии. Этот мой новый знакомый, с которым, к слову, мы уже встречались ранее, но не завязывали дружбы, треть года проводил в Париже, другую треть — в Лондоне, а остальную часть года — в Бомбее или Бахрейне. Однажды он пригласил меня в Лондон. Взяв с собой дочь, я отправилась к нему. Какой же великолепной была его квартира! И с каким радушием и гостеприимством принял нас ее хозяин! Двое слуг и две служанки тщательно следили за тем, чтобы мы ни в чем не нуждались. Мой друг с утра уходил в свою контору и возвращался только к вечеру. Мы с дочерью завтракали наедине, а днем уходили гулять по Лондону и навещали многих наших знакомых.
Однажды воскресным днем мы вчетвером с подругами отправились на лодочную прогулку по Темзе. Стоял чудесный летний день. Мы находились на открытой воде уже около часа, когда внезапно на горизонте показались темные тучи. В мгновение ока затянули они все небо, и как из ведра полил дождь. Удивлению нашему не было предела! Мы бы предпочли переждать непогоду, однако все говорило о том, что ливень продлится еще долго. Нам пришлось отправиться домой. Мы выбрались на берег и сели в автомобили. Остальная часть пути скорее напоминала барахтанье в озере, нежели наземный маршрут. И даже несмотря на то, что наше пребывание на улице было не таким уж и долгим, мы вымокли до нитки: вода лилась с наших платьев, шляпок, плащей. Мы выглядели так, словно только что вышли из душа: волосы прилипли к лицу, макияж размылся, однако поездка выдалась такой веселой, что мы нисколько не огорчились. Даже те, кому посчастливилось гулять по Лондону при лучшей погоде, не были так счастливы, как были счастливы мы.
Столица Туманного Альбиона оставила множество приятных воспоминаний. Но среди многих городов, посещенных мною, Лондон казался самым серым и безвкусным: возможно, причина крылась в погоде, а возможно — в людях. Ничто не пришлось мне по душе.
Я вернулась в Париж спустя два месяца и вновь присоединилась к компании друзей из Лоренси. Одним из моих новоиспеченных знакомых стал вежливый и обходительный доктор, обладавший к тому же восхитительным певческим голосом. Порой он пел, а я аккомпанировала ему на пианино. Это помогло мне вновь ощутить радость жизни.
Однажды мы отправились на званый ужин в Фонтенбло. У меня нет слов, чтобы описать красоту этого места! Сказочной красоты шато был полностью погружен в зелень парковых лесов. То там, то тут загорались развешанные по саду разноцветные фонари, раскрашивая своими бликами источавшие тончайшие запахи цветы. Все это напоминало сказочный лес, как будто окружавший жилища загадочных фей, как описано в книгах…
Среди всего этого великолепия и проходил наш торжественный ужин. Мой знакомый доктор также находился среди приглашенных. Веселье продолжалось до пяти утра: мы развлекались, говорили о поэзии, трапезничали. Однако стоило первым лучам рассвета коснуться горизонта, как словно по чьему-то велению все замерло, и округа погрузилась в тишину. И среди этой тишины раздалось тихое пение, усиливавшееся с каждой секундой. Это доктор и хозяйка шато исполняли арии из «-Тоски»…
Не могу передать, с какой нежностью и завистью к самой себе вспоминаю я сладкозвучные мелодии, раздававшиеся посреди тенистых лесов Фонтенбло, порой походившие на короткий всплеск озерной волны, порой — на пение ручья, а порой — на бесконечно бурный и невероятно сильный водоворот. И столь сильны во мне эти воспоминания, что сейчас, сидя под безоблачным калифорнийским небом, под апельсиновым деревом, с которого свисают сочные ароматные плоды, я тотчас же бросаю ручку и несусь в дом. Там, ворвавшись в зал, я откидываю крышку пианино и без устали играю и играю «Тоску»! Слезы рекой льются из моих глаз. Те мелодии не выходят у меня из головы. Потому что тот визит в Фонтенбло — это незабвенная память, наполненная и грустью, и бесконечным счастьем, подобно кувшину.
Я купила небольшую квартирку между парижскими районами Виллер и Курсель. Жизнь в Лоренси начала казаться мне утомительной, и я почувствовала необходимость побыть наедине с собой. Обустроив быт на новом месте, я на два месяца направилась в Биарриц, чтобы восполнить недостаток солнца и как следует накупаться. Биарриц — это город на атлантическом побережье Франции, неподалеку от испанской границы, и все французы единогласно называют этот курорт «пляжным раем». Знаменит он, впрочем, не только этим. Порой на океане бушует шторм, и волны его настолько огромны, что служба безопасности запрещает купаться.
В то время мой брат Абидин путешествовал вместе со мной, и мы жили на одной вилле. Иногда мы ужинали в одном из многочисленных кафе с прекрасным видом на океан.
Мы исследовали окрестности города: добирались на автобусе до небольших деревень, выезжали на пикники. Пребывание там свело нас с невероятным множеством приятных и благовоспитанных друзей. Я с огромным удовольствием посещала с ними оперы, театры и концерты.
