Я ни на минуту не оставалась без друзей. Однако походы в вечерние клубы или кабаре были мне не по душе: я всегда была против подобного времяпрепровождения.
Мысли о дочери не покидали меня, мне безмерно хотелось, чтобы и она получила то же самое аристократическое воспитание, которое получила я. Я выстраивала свою жизнь, свой досуг и свои знакомства так, чтобы они были для нее примером.
Моя дочь посещала школу-интернат. Наш отдых планировался исключительно с учетом особенностей ее расписания. Когда я бывала в Париже, то непременно забирала Санийе на выходные и лично отвозила ее в школу утром понедельника. В той школе существовала приятная традиция: по четвергам родители учащихся собирались в зимнем саду. Каждая семья занимала столик. Как только уроки заканчивались, дети радостно выбегали в сад к матерям. Кроме того, ученицы носили красивую форму. На груди тех, кто получал хорошие оценки, красовалась почетная лента, однако стоило оценкам ухудшиться, как ученица сразу же лишалась подобной почести. Заведовала школой одна чудесная австрийская княгиня. Я знала ее лично. Это было приятнейшее знакомство.
Однажды мне попался на глаза небольшой недостроенный дом неподалеку от бульвара Курсель: он располагался в пяти минутах от прелестного парижского парка Монсо, который я любила всей душой. Сходив к агенту дома, я уточнила все необходимые детали. Как оказалось, все квартиры дома — за исключением второй и пятой — уже были проданы. Недолго думая, я изъявила желание приобрести квартиру номер два и превратить ее в пансион.
К моменту покупки в ней все еще шли отделочные работы. Изредка я посещала свою новую квартиру-пансион и наблюдала за ходом отделочных работ, постепенно обставляя комнаты согласно своему вкусу и возможностям. В квартире было шесть комнат и огромная гостиная. Лишь после шестимесячного ожидания я смогла бы там все обустроить как надо. И именно в то время я планировала съездить в Ниццу и навестить своих сестер, отдыхающих там.
Мне очень нравились аккуратные средиземноморские городки — Ницца, Канны, Монте-Карло. В них царило вечное лето, привлекавшее к средиземноморским берегам самую приятную и изысканную публику не только Европы, но и всего мира. По утрам на Promenade des Anglais
[37] было особенно приятно. Я остановилась в отеле «Негреско» — одном из лучших мест с видом на море.
Отпросив Санийе из школы на два месяца, я привезла ее собой. Теперь мы наконец-то сблизились как мать и дочь и очень друг к другу привязались. Ко времени нашего возвращения квартира у парка Монсо была полностью готова. Первой жительницей моих новых апартаментов стала симпатичная швея из Америки. Она сняла уже полностью меблированную квартиру.
Я никогда не мечтала о том, что судьба подарит мне второй шанс в личной жизни, и даже не задумывалась над этим вопросом. Впрочем, жизнь полна случайностей, и человеку не остается ничего иного, кроме как подчиниться им.
Так, спустя четыре года после покупки квартиры, я совершенно случайно в гостях у одной из подруг встретила Решада. Он был человеком из моего времени и из нашего круга, и мы с первых же минут знакомства не показались друг другу чужими. Из-за того, что я долгие года провела вдали от родины, среди иностранцев, знакомство с мужчиной моей национальности заставило меня испытать какое-то особенное чувство радости. Решад служил дипломатом и был очень обходителен. Во времена правления моего отца Решад работал вторым секретарем при парижском консульстве и посещал все официальные приемы султана.
Заново сведя знакомство, я стала приглашать его к себе домой. Порой мы ужинали в роскошных парижских ресторанах. Встречи с каждым днем все учащались. Мы узнавали друг друга лучше. Разговоры наши были долгими и приятными. Он знал, как развеселить человека, знал, чем его занять. Решад знал толк в музыке и играл на скрипке. Порой мы исполняли что-нибудь вместе. Мы прогуливались по мягкой траве Булонского леса, сидели под сенью деревьев, отдыхали. По вечерам там очень красиво светила луна. Мы арендовали маленькие лодочки и катались по озеру. Тогда я ни в ком не нуждалась и не желала ни с кем связывать свою жизнь. Я просто хорошо проводила время и безмерно обожала свою свободу. Мое отношение к Решаду было таким же, как и к прочим знакомым, однако, ввиду того что у нас была одна Родина, найти с ним общий язык оказалось гораздо проще, чем с другими.
Приближалось лето, а вместе с ним и очередное путешествие. В тот год Санийе и ее одноклассницы отправились в кемпинг в местечко под названием Кабург. И я, чтобы быть поближе к ним, приняла решение направиться в Бельгию, в небольшой город Спа, находившийся неподалеку от их лагеря, там можно было насладиться термальными водами. Место, которое я присмотрела, особенно рекомендовали для тех, кто страдал нервными расстройствами.
Когда настало время поездки, я попрощалась с парижскими друзьями и села в поезд. Мне довелось — повидать множество курортов, однако о Спа я слышала впервые. Его посоветовала мне подруга. И правду говорят, что человек, направляясь куда-либо впервые, волнуется сильнее.
Я нашла свое купе, разложила вещи. Купила на перроне газеты и журналы, чтобы читать в пути. Напротив меня сидел пассажир, лицо которого было скрыто газетой. Я быстро утратила к нему интерес. До отправления поезда уже оставалось совсем чуть-чуть времени. Я разглядывала в окно толпу и пыталась увидеть в ней знакомые лица.
Спустя минуту поезд тронулся: быстро выехав за черту города, состав помчался мимо бесчисленных лесов и полей. Я села на свое место и только собиралась заняться чтением, как вдруг заметила, что сидевший напротив меня пассажир медленно опустил скрывавшую его лицо газету. Передо мной сидел Решад! Мы оба согнулись в три погибели от смеха. Мой спутник сказал: «Я настолько привык к вам, что попросту не сумел отпустить! Я был вынужден поступить так».
Шесть часов пути пролетели совершенно незаметно. Когда мы доехали до Спа, шел сильный дождь. Несмотря на то что на дворе стоял август, погода была прохладной, и отель включил отопление. Мы остановились там всего лишь на одну ночь. Спа разочаровал меня. На следующий день мы поехали в Брюссель и после того, проведя неделю в отеле «Континенталь», направились в Остенде. Это место известно чрезвычайно просторными и красивыми пляжами. Основную массу гостей этого знаменитого северного курорта, славящегося на весь мир своими казино, варьете и театрами, составляли британцы. Мы стали частью этого людского водоворота, бесконечно изменчивого и пестрого, и полтора месяца развлекались, принимали лечебные ванны и отдыхали. Увы, врачи не разрешали Решаду купаться, и ему приходилось довольствоваться солнечными ваннами.
Однажды вечером мы ужинали в отеле. Уже через неделю нам предстояло вернуться в Париж. Ближе к концу трапезы Решад произнес: «Дорогая Шадийе, вот уже восемь месяцев все свое свободное время мы проводим вместе. В это путешествие… мы не расставались ни на минуту. Я живу один целых десять лет. Судьба мне послала тебя. Ты ведь тоже одинока! Разумеется, и тебе нужна компания. К примеру, если бы ты поехала в это путешествие одна, то представь себе, как бы тебе было скучно! Возможно, ты бы даже захотела вернуться в Париж пораньше. С тех пор, как скончался твой муж, вы жили вдвоем с дочерью. И я, разойдясь с женой, остался наедине с сыном. Мы с тобой хорошо узнали друг друга, нашли общий язык. Клянусь своей честью, я совершенно искренен, говоря тебе, что сердце мое наполнено лишь тобою. Я не могу без тебя жить и уверен, что сумею сделать тебя счастливой. Не думаю, что есть какое-либо препятствие тому, чтобы мы были вместе. Повторюсь, клянусь жизнью своего единственного сына, я безмерно дорожу твоей дружбой и обожаю твой веселый нрав и твое великолепное воспитание. Нет, я уже никогда не сумею с тобой расстаться!»
