Глава 13
Гелаэлла упорно пыталась сосредоточиться на плетении кружева. В очередной раз сбившись и пропустив петлю, едва сдержала порыв отшвырнуть тончайшую белоснежную паутинку в сторону. Остановило девушку только присутствие матери, поглощенной тем же занятием. Умелые порхающие движения тонких белых пальцев завораживали и невольно успокаивали. По лицу Вистары Нианей трудно было понять, одолевают ли ее в этот момент эмоции. Ни морщинки на лбу, ни малейшего движения губ – словно не лицо, а восковая маска. Гелаэлла ослабила контроль над разумом – тотчас же чужие эмоции упругими толчками хлынули в голову. С возрастом способность лишь усиливалась. Чтобы не сойти с ума, приходилось постоянно ставить барьер. Но сейчас любопытство оказалось сильнее. Гелаэлле стало интересно, на самом ли деле мать ничего не чувствует.
Тревога, растерянность хлестали по нервным окончаниям девушки. Чужие, смешанные с собственными. Матери так же страшно, как и ей самой. Это открытие почему-то успокоило. Гелаэлла вновь поставила барьер и вернулась к кружеву. Но сосредоточиться на этом занятии так и не смогла. Слишком беспокоила неопределенность, нависшая над ее миром. Хуже всего, что женщин не считали нужным ставить в известность. Приходилось только догадываться о реальном положении вещей: по обрывкам случайно услышанных фраз, эмоциям, сплетням других женщин. Все это складывалось в неутешительную картину.
Судьба цивилизации трещала по швам. Некогда самая могущественная раса во Вселенной терпела поражение за поражением, столкнувшись с новым опасным противником. Все, что знала Гелаэлла о существах, посмевших низвергнуть величие вардоков, – то, что их называли оллинами. Какие только способности не приписывали врагам: манипуляцию сознанием, умение повелевать стихиями, силу, способную уничтожать целые города по мановению руки. Что во всем этом правда, а что ложь, – понять невозможно. Но факты говорили одно – справиться с оллинами вардокам оказалось непросто.
Планета за планетой сдавались колонии под напором флотилий оллинов. И все меньше оставалось воинов, способных оказать сопротивление. Настал день, когда угроза нависла и над столицей. В этот самый момент, пока женщины за привычными делами пытались отвлечься от мрачных мыслей, на орбите Гираны происходил последний, решающий бой. Что ждет цивилизацию вардоков в случае поражения, трудно представить. Если оллины хоть наполовину окажутся так же жестоки к покоренному народу, как сами вардоки, пощады ждать нечего.
Гелаэлла уколола палец тонким крючком, на коже выступила небольшая черная капелька. Некоторое время принцесса оцепенело смотрела на нее, затем поднесла палец ко рту. Девушка поймала себя на мысли, как же ей не хочется умирать. Ведь Гелаэлле всего восемнадцать, она еще толком и не жила. Юная вардонка поймала взгляд матери, тоже оторвавшейся от рукоделия.
– Они справятся, – с подчеркнутой уверенностью изрекла Вистара Нианей. – Во Вселенной нет силы, способной нас победить.
Гелаэлла не разделяла мнения матери, прекрасно понимая, что оно не более, чем самообман. Но, как обычно, свои мысли принцесса оставила при себе, ограничившись коротким кивком. Хотела снова вернуться к плетению кружева, но оглушительный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Не дожидаясь разрешения, в комнату вбежала служанка-вардонка. Ее вид поразил Гелаэллу: куда делась сдержанность и легкая спесь, читающаяся во всем облике? Лицо женщины перекосило, на щеках выступили пунцовые пятна.
– В чем дело, Кида? – брови матери слегка сдвинулись к переносице.
– Выгляните в окно, госпожа!
Гелаэлла первой бросилась к окну и застыла там, чувствуя, как по телу пробегает холодная дрожь. Оранжево-красное небо Гираны заполонили чужие корабли – продолговато-цилиндрической формы, сверкающие золотистыми отблесками при свете умирающего солнца. Рядом девушка услышала громкий вздох Вистары Нианей. В оконную раму вцепились тонкие, еще сильнее побелевшие пальцы матери.
– Это конец…
Шепот был едва различим, но Гелаэлле он показался оглушительным. Она тупо продолжала смотреть на парящие в родном небе корабли оллинов и еще не до конца понимала, как безвозвратно изменился мир. То, что враги прорвались в атмосферу планеты, означало одно. Защитники Гираны мертвы. Ее отец и старший брат тоже. Хотя их смерть не затрагивала сердца Гелаэллы, на короткий миг даже возникло облегчение, словно сброшен тяжелый груз. Смерть Дрикка, о котором она не забывала ни на миг, наконец, отомщена. Пугала только неизвестность. Как поступят завоеватели с пленными женщинами и детьми? Возможно, уже через несколько минут она сама последует за братом и отцом, превратится в ничто. Задвинув страх в самые укромные уголки души, Гелаэлла расправила плечи и отвернулась от окна.
– Мы должны выйти им навстречу, мама.
Темно-фиолетовые, почти черные, глаза Гелаэллы цепко скользили по лицу матери. Восковая маска словно дала трещину, открывая миру дикий, неудержимый ужас.
– З-зачем? – издала Вистара Нианей скорее писк, чем возглас.
– От нашего поведения зависит, пощадят нас оллины или нет. Окажем им торжественную встречу, окружим вниманием и почетом. Кто знает, может, для нас все закончится не так плохо.
Мать продолжала растерянно смотреть на нее, словно из нее разом выпустили воздух. Губы Гелаэллы тронула легкая улыбка, она повернулась к служанке и стала коротко и четко отдавать распоряжения. Вистара Нианей же на негнущихся ногах прошла к стулу и опустилась на него. Дрожащими пальцами взяла со столика кружево и продолжила свое занятие. Лишь блуждающий взгляд выдавал ее полную растерянность и неготовность к тому, что происходит вокруг.
***
Лиза с трудом выбиралась из вязкой темной глубины, где ни о чем не нужно было думать, а мир казался туманным и нереальным. Стоило сделать попытку глубоко вздохнуть, как горло будто перехватило цепкой рукой. Лиза закашлялась, с трудом пытаясь протолкнуть воздух в нежелающие работать легкие. В ноздрях ощущался резкий неприятный запах – неужели, ее еще и одурманили? В памяти всколыхнулись воспоминания о похищении Андреем Кулановым. Тогда ее схватили прямо на улице, сунули под нос тряпку с хлороформом и увезли на глазах у кучи народу. Никто даже не подумал вступиться. Казалось, это случилось вечность назад, а ведь всего несколько месяцев прошло.
Как же раскалывалась голова! Лиза застонала и открыла глаза, с трудом сфокусировала зрение на окружающем полумраке. Постепенно предметы обретали четкость – она находилась в небольшой комнате, где царила стерильная обстановка. Ничего лишнего – стены, покрытые серой краской, две койки, пластмассовый стол и четыре стула, узкий белый шкаф. Ни одного окна, а дверь едва заметная, словно слившаяся со стеной. Она сама лежала на одной из коек, на другой спиной к ней лежала Армелия. Лиза узнала ее по волосам, каштановой волной струящимся по одеялу. Присутствие подруги немного успокоило, но ненадолго.
