***
Алиэль, как вихрь, мчался к смотровой, молясь лишь об одном – только бы ответили сразу. Иначе все напрасно. Лиза погибнет. Сейчас это казалось для него самым важным. Даже если все для него будет кончено, а Лизу потом заберут... Плевать. Главное, она останется жива. Никогда он еще не испытывал такого страха и не приходил в отчаяние от осознания собственной беспомощности. Перед глазами стояло бледное, светящееся от сполохов оллиниума лицо Лизы, ее затравленный взгляд в конце, когда он отпустил ее. Она решила, что он бросил ее, побежал спасать собственную шкуру. Из груди Алиэля вырвался стон. Лиза сейчас там одна... Ей до безумия страшно. Хуже всего, она уже начала считать свою смерть неминуемой.
В смотровой сидели трое вардоков, наблюдая за экранами. Не обращая на них внимания, Алиэль бросился к рации и нажал на кнопку связи.
– Арнорд, ты там? Арнорд, пожалуйста, ответь!
Он выкрикивал снова и снова, но ответом ему служил лишь треск помех.
– Проклятье... Отец, ответь мне!
Молчание.
Алиэль обессиленно опустился на стул и уронил голову на сложенные на столе руки. Плечи содрогались от прорывающихся наружу рыданий. Впервые за долгие тысячелетия он снова плакал, не обращая внимания на застывших вокруг ошеломленных вардоков. Все утратило смысл. Совсем рядом умирает любимая девушка, а он ничего не может сделать...
Рация ожила, заставив его быстро вскинуть голову.
– Алиэль, я здесь! Что случилось? – голос Арнорда звенел от тревоги.
– Лиза! – Алиэль поднес рацию к самому рту. – Скорей! Только ты можешь помочь! Я открою вход в здание.
– В бункер войдет не только Арнорд, а и наши отряды, – раздался решительный голос Павла Верховского.
Похоже, мальчишка не такой слюнтяй, каким он его считал. Алиэль вздохнул:
– Я согласен... Мы готовы сдаться.
– Что вы творите? – взвизнул вбежавший в смотровую Клирон. – Это же конец!
– Это твоя вина, – скривился Алиэль. – Ты помог Гелаэлле осуществить то, чего она хотела.
– Что с Лизой? – раздавался в рации прерывающийся голос Арнорда. – Я уже у входа. Открывай!
Вардоки преградили Алиэлю дорогу, не пропуская к пульту. Он досадливо поморщился, но глядя в их горящие глаза, понимал, – утратил контроль над ними. Ну, хоть какая-то будет разрядка от скопившейся внутри энергии "божественного глаза". Алиэль взметнул руку, выпуская огненные разряды. Вардоки завопили, падая на пол и пытаясь сбить пламя. Алиэль не стал добивать их, добрался до пульта и нажал нужные кнопки. Сам бросился обратно в лабораторию, на ходу переговариваясь с Арнордом и вводя в курс дела.
Они попали туда почти одновременно и ринулись к смежному помещению. В комнате уже царил хаос. По всему помещению змеями извивались электрические разряды, Лиза лежала на полу, уже даже не пытаясь сопротивляться. Смирилась, что ей суждено умереть. Лишь в безотчетном порыве прижимала ладони к животу, словно пыталась защитить.
При виде них она попыталась подняться, но тут же ее хлестнуло волной, опрокидывая обратно.
– Попробуем вдвоем, – скомандовал Арнорд. – Может, этого окажется достаточно, чтобы разрядить прибор.
Алиэль кивнул. Они осторожно, чтобы не попасть под разряд, приблизились к Лизе.
С порога раздался истошный крик.
– Нет! Не нужно!
Алиэль обернулся, с ненавистью глядя на мать. Сейчас она походила на безумную, волосы в беспорядке, глаза сверкают диким блеском.
– Вы не поможете ей! Только сами погибнете.
– Пожалуй, рискнем, – ответил за них двоих Алиэль и схватил Лизу за левую руку, Арнорд – за правую.
Золотой Бог протянул ему ладонь, которая оставалась свободной. Алиэль, стиснув зубы, принял ее. Энергия перестала хаотично двигаться по комнате, вместо этого бежала по импровизированному кругу. Алиэль случайно глянул в зеркало и у него едва волосы дыбом не стали. Они все трое превратились в три ослепительных факела. Словно горели заживо. Только никакой боли при этом не было. Лишь вызывающие ноющее ощущение мурашки по коже и уколы энергетических разрядов. Энергия заполняла все тело до краев, искала выход, вспыхивала вокруг огненными всполохами. Лицо Лизы становилось все более бескровным, она из последних сил цеплялась за их руки, чтобы не разомкнуть круг.
– Давай попытаемся направить огонь на обруч. Нужно сбросить его с нее, – крикнул Арнорд, так же обеспокоенно смотрящий на Лизу, как и он сам.
Они сконцентрировались, направляя два луча по обе стороны камны. Несколько тревожных минут казалось, что ничего не получается...
С гулким звоном половинки оллиниума распались, спадая с головы Лизы. Камень, тут же потухший, упал в центр живого круга. Только благодаря их поддержке Лиза удержалась на ногах. Алиэлю хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе, но он стиснул зубы и разжал пальцы. Арнорд поднял девушку и уложил на кровать, заботливо поддерживая ее голову. Алиэль поднял глаза на Гелаэллу, продолжающую стоять на пороге. Он не сразу понял значение ее улыбки. Потом, чувствуя, как бешено колотится сердце, метнулся к Лизе.
Арнорд поднял на него затуманенные горем глаза.
– Она... Она не выдержала...
– Может, мы можем что-то сделать? Исцеление? – с жаром воскликнул Алиэль.
Арнорд покачал головой.
– Мы не боги. Мертвых исцелить нельзя...
Раздался безумный смех Гелаэллы.
– Наконец-то это ничтожество подохло!
– Заткнись, – просипел Алиэль, медленно приближаясь к ней.
Как же хотелось задавить ее собственными руками. За что? Лиза ведь пообещала, что не будет стоять на ее пути! Почему же она все равно?..
За спиной послышался взволнованный голос Арнорда.
– Ребенок! Он все еще жив. Чувствую, как бьется его сердце!
Алиэль остановился, обернулся к нему.
– Что мы можем сделать? – пытаясь отогнать накатывающее безумие, спросил он.
Уцепился за мысль о ребенке, как за спасательный круг. Лишь бы не думать сейчас о...
– Ну нет, даже не надейтесь, – насмешливо процедила Гелаэлла.
В голове Алиэля вспыхнуло понимание.
– Все будет именно так! Ты погубила Лизу, но ребенка спасешь.
Он говорил отрывисто и сухо. Если она только посмеет возразить, он и правда оторвет ей голову. И даже легкого сожаления не почувствует.
Арнорд продолжал прижимать Лизу к себе, не глядя больше ни на Алиэля, ни на Гелаэллу. Алиэль видел мечущиеся вокруг него лиловые вспышки и осознавал, насколько ему сейчас больно. Наверное, и вокруг него самого происходит то же самое.
Не время сейчас думать о боли...
