— И что это меняет? — наклонился, ущипнув его за соски, вырвав еще один дополнительный стон и только усилившуюся волну возбуждения. — Тебе ведь понравилось со мной, сладкий.
— Меняет, секс тогда у меня был с госпожой верховной, господин, — выдохнул он упрямо, судорожно выдохнув от непривычных ощущений, когда я провел по его бокам, чуть царапая когтями демонической формы.
— То есть то, что ты дважды кончил на моих пальцах, мне не засчитывается? — улыбнулся, глядя ему в глаза сквозь зеркало и просунул один палец в его зад, сразу нашаривая простату и толкаясь в неё.
— Это другое, господин.
— Да? И что я должен сделать, чтобы ты засчитал мне секс?
Просунул второй палец, растирая твердый бугорок внутри уже интенсивнее.
Персик с шумом втянул воздух, вздрогнув, и не ответил, явно сосредоточившись на ощущениях. В какой-то момент жарко выдохнул, подаваясь навстречу движениям. Волна исходящего от него возбуждения усилилась.
— Жду ответа, сладкий, — остановился, но пока не стал вынимать пальцы.
— Если для вас это важно, могу сказать, что сейчас... у нас... господин, — выдавил он, проглотив слово "секс".
Уловил яркую злость и неприятие в его эмоциях. Понятно, врет мальчик и не краснеет. Пальцы за секс он совсем не считает. И все же…
— Да? И что у нас, Персик? Секс?
Снова ощутил возмущение, злость, чувство унижения. Вот это уже более привычно, а то взял привычку злиться…
— Можно сказать и так, господин, — процедил он сквозь зубы, отводя взгляд.
— То есть когда я тебя таки трахну, это будет считаться вторым разом? — ехидно-язвительно протянул, уже собираясь сказать следующим моментом, что раз уж ему понравилось в первый раз, то чего ерепенится на второй, но тот вдруг дернулся.
— Нет! Вот к траху, который предполагает полное проникновение, я точно не готов, господин! — возмущенно, уже почти на грани паники.
— А к не полному? Мм? — возобновил движения пальцами, чтобы тараканы в его голове меньше копошились.
— Наполовину, что ли? Ввести только головку? — не сдержав язвительность, выплюнул он, поспешно добавив через паузу, явно едва не забыв: — Господин.
— А хотя бы! Готов попробовать прямо сейчас? — искушающе протянул, но реакция была даже ярче, чем я предполагал. Мальчишка вдруг задергался и попытался отшатнуться от меня, задышав глубже. Волнение и паника перекрыли все.
— Нет! Я не хочу этого, господин!
Поймал идиота, не давая убежать. Прижал.
— Тихо, Персик. Что запаниковал? Мы же договорились попробовать. Я пока ничего не делаю.
Вытащил пальцы, придерживая мальчишку за пояс, прижимая его к себе, не давая вырваться.
— Я не готов это пробовать, господин... И мне не понравится, — добавил он уже значительно тише, все еще тяжело дыша, но успокаиваясь.
— Ты не можешь утверждать это наверняка, — снова коснулся его задницы, поглаживая, но пока не входя. — У нас был уговор на то, что мы все пробуем, а судим потом.
— Но пробуем потом, не сейчас, господин. Я не готов ни морально, ни физически, — проворчал он совсем тихо.
— А Тайре еще раз подставишься? — надавил пальцами, снова входя и толкаясь в простату, срывая стон с его губ. — Тебе ведь понравился страпон. Или будешь отрицать очевидное?
— Я не знаю, господин... Может, не сам страпон, сначала было необычно, неприятно даже, почти до тошноты. А потом уже... В целом, то, как она это делала... И то, что это именно она делала, и ей нравилось... Оно все вместе как-то... — совсем смешался мальчишка. В его эмоциях вспыхнуло возбуждение, перемешанное с мучительно-сладким стыдом.
— У нас с Тайрой одни любовники на двоих, Персик. Если тебя трахает она — тебя трахаю я. Тебе придется смириться с этим раз и навсегда. Еще раз я дам тебе обмануть самого себя, но в следующий раз отговорок уже не будет, сладкий, — снова нужные движения, моя магия коснулась его члена, поглаживая.
Постепенно наращивал темп и силу воздействия магии, наслаждаясь стонами Персика, его сладкими, искренними эмоциями удовольствия, легкими отголосками приближающегося оргазма…
Спустил собственные штаны, потираясь об округлую задницу, мысленно представляя, как же он будет стонать и кричать от удовольствия, когда я по-настоящему его трахну, как будет сладко потом, когда он поймет, что произошло, как забавно будет наблюдать за этим.
Кончил снова на попку Крису, дав и мальчишке свою дозу удовольствия и тут же, пока он не пришел в себя, быстро достал из пространственного кармана анальную пробку, заменяя ею пальцы.
Персик снова было дернулся от новых ощущений, немного приходя в себя, буквально фонтанируя унижением и ярким возмущением, но не шарахается и на том спасибо.
— Не сметь вынимать до вечера, Персик, — смачно хлопнул по ягодице. — Это твое наказание. Вынешь только перед тем как идти на тренировку. Пробку помоешь, почистишь и отнесешь моему рабу. И да, — швырнул перед его носом книгу «Основы анального секса», — чтобы вызубрил от корки до корки. Проверю. Чтобы далее был готов. Свободен.
Встал, поправляя одежду.
— Как я буду знать, когда нужно быть готовым, господин? Как бы, и сегодня с утра ничего не предвещало, — насупился мальчишка, пока не торопясь подниматься.
— Готовым нужно быть всегда, в идеале. Прочитаешь, в книге все написано. Если что — спросишь у Кея.
— Сам разберусь, — проворчал он сердито, словно я его к самому дьяволу прошу обратиться, и практически с ненавистью уставился на книгу. — Господин.
Хмыкнул, не став спорить. Сам, так сам.
Глава 18. Маркус
На следующий день сразу после тренировки снова подозвал к себе Персика, отводя его в зал для тренировок моего отряда, пользуясь тем, что доступ к душевым был как из зала, так и с улицы, просто закрыв дверь между ними.
Мальчишка послушно переставлял ноги, явно не понимая, зачем же я его вызвал. Ухмыльнулся.
— Книгу начал читать? Раздел про подготовку. Вопросов больше не возникнет? — уточнил, с издевкой рассматривая смущенного и возмущенного моим вопросом Персика.
— Прочитал, капитан, — буркнул он тихо, опустив взгляд.
— И? — насмешливо. — Предлагаешь мне из тебя слова клещами вытаскивать? Что написано? Вопросы есть?
— Много чего написано, капитан. Какие уж тут вопросы... С очисткой понял, — процедил он чуть ли не сквозь зубы.
Улыбнулся, предвкушая его реакцию на дальнейшее. Что-что, а дразнить мне его нравилось. Есть что-то в этой иномирной наивности.
— Как тебе ходилось вчера с пробкой? — ехидно оскалился. — Понравилось?
Персик возмущенно засопел, стрельнул на меня колким взглядом, но все же удержал в себе всю язвительность, ответив:
