Ему явно не понравилось, что какая-то там арестантка при всех поворачивается к нему задом, и он, выругавшись про себя и нервно махнув рукой, собрался уйти, так и не изменив решения насчет Удора. Охрана оттеснила меня от апранца и, скрутив тому руки, повела за надзирателем.
— Товарищ старший надзиратель, — снова подал голос Малейв. — Вы сказали, цитирую: «кто начнет давать кулакам волю, тот сразу без разбора попадет в изолятор». Заберите того, кто все начал.
— Тебя здесь вообще не было! — прошипел кто-то.
— Хлопнуть девку по заднице не то же самое, что схватить человека за воротник и чуть не придушить! — вклинился смуглявый.
— Так, обоих забирайте! — не выдержал надзиратель и, сопротивляющегося нахала повели на пару с Фроудом в изолятор; остальных же арестантов охрана разогнала по рабочим местам.
Пока мы шли до мусорных куч, нас обстреливали враждебными взглядами, и это была уже не та нетерпимость, которую мы с О-Тайлой постоянно ощущали, а нечто другое, более опасное. Но меня это мало волновало, я думала только об Удоре. Он парень простой, бесхитростный, при желании местные интриганы запросто испортят ему жизнь.
К тому же он получит запись в личном деле о драке, попадет в изолятор — после этого его шансы получить статус «ЭО-СВОБОДЕН» будут очень малы.
— Не переживай, апранец нормально перенесет изолятор, — уверенно сказал Найте, снова оказавшийся рядом, и я вздрогнула. — Его посадят максимум на день.
— Правда? — с надеждой уточнила О-Тайла; вид у нее был встревоженный, но взгляд так и разгорелся воодушевлением при появлении Малейва. — Удор такой чувствительный, как бы не сказался на его психике изолятор!
— Не скажется, — уверил Найте и ободрил девушку улыбкой. — Он собой доволен, будьте уверены. Адекватному мужчине всегда приятно вступиться за прекрасных дам и не обидно пострадать при этом.
— Как жаль, что такие мужчины — практически вымерший вид, — сказала я, избегая смотреть на Малейва.
— Да, жаль. Но какое счастье, что прекрасные дамы еще не вымерли.
— Спасибо вам, Найте, — сказала О-Тайла. — Вы-то как раз редкий представитель такого мужского вида, как и Удор.
— Не как он, — усмехнулся мужчина, и я снова вздрогнула — от звука его голоса вибрирую, как струна.
— Да, ты точно не как он, — бросила я, оглянувшись на Найте, и поторопилась отойти. О-Тайла моему примеру не последовала: оставшись с ним, она стала быстро что-то говорить — извиняется?
Кажется, она забыла о том, что я рассказывала ей о Найте… Ни это, ни то, что Малейв подошел к нам, мне не понравилось. Потому что это совершенно не способствует моему спокойствию!
Удор просидел в изоляторе сутки, после чего вернулся к работе. Парень был сердит и задумчив; во время перерывов я втолковывала ему, что не надо поддаваться на провокации, и что важно показать себя в поселении с лучшей стороны. Работа, внимательность, дисциплинированность — вот о чем надо думать.
— Тана, — как-то спросил он, — я плохой?
— Нет, конечно! Откуда такой вопрос? — изумилась я.
Апранец вздохнул; его кудрявая голова была понуро опущена, а в голосе звучала грусть.
— Она меня не видеть, — произнес парень. — Я для нее ничего. Пустота.
Я тоже вздохнула и посмотрела в сторону, туда, где красавица апранка флиртовала с Найте Малейвом. После того случая с «удушением» О-Тайла так и липла к нему, и злилась на нас за то, что мы ведем себя с ним недружелюбно. Впрочем, это было ей на руку — она могла единолично владеть вниманием «бога».
Я стала подбирать слова, чтобы возразить Удору, дать ему надежду, но он поднял голову, внимательно на меня посмотрел и попросил:
— Не врать, Тана.
— У тебя нет шансов, — честно ответила я. — Я совсем недолго знаю О-Тайлу, но мне кажется, что она хочет богатства, комфорта, влиятельных поклонников… Она редкостно красива и отлично осознает, какой это козырь. Она знает, что такие, как Найте Малейв, могут увлечься ей всерьез. Он для нее мечта, а ты, Удор — напоминание о том, откуда она родом, напоминание о том, что она простая девушка младшей расы.
Парень поглядел на парочку, о которой мы говорили, и заявил:
— Но ему не нужна О-Тайла. Ему не интересно. — Медово-желтые глаза-блюдца апранца посмотрели на меня пытливо. — Он на тебя много… — Удор поморщился, подбирая слово. — Делает взгляд.
— Смотрит, — поправила я и объяснила: — Мы с ним чуть не подрались как-то, вот он и посматривает на меня с опаской.
— Нет, с хотением.
— Удор, ну ты иногда и ляпнешь! — рассмеялась я. — «С хотением»…
— Почему ты не говорить с ним? Зачем страх?
Я закатила глаза.
— Все, Удор, хватит. Тема закрыта.
— Почему?
— Потому что.
Юноша улыбнулся понимающе и, что-то про себя решив, сказал:
— Я не могу быть любовь О-Тайлы, но я могу быть ее друг и защита. Она костная красавица, ее донимают.
— Не костная, а редкостная, ред-кост-на-я, — по слогам повторила я и предупредила: — Ты, конечно, можешь стать ее другом, но для тебя это станет мучением, Удор. Лучше выкинь романтические надежды из головы и займись изучением всесоюзного наречия. А любовь, она еще будет, поверь мне. Ты только начал жить, мой юный товарищ.
— У нас в Апре я не юный, а взрослый мужчина.
— А по союзным меркам ты мальчишка. Кстати, О-Тайла тебя на сорок с лишним лет старше. Это, конечно, пустячная разница, вы почти что ровесники, но многим женщинам сама мысль о том, что мужчина хоть немного младше, очень неприятна. Она считает тебя мальчиком.
Удор покосился на меня с укором — посмотри на меня внимательнее, разве такой здоровяк, как я, может казаться мальчиком?
Простотой и скромностью этот парень напоминал мне моего младшего брата Яри. Только Яри хрупкий эфемерный блондин с сине-зелеными очами, и на десять лет младше, а Удор — само воплощение силы и мужественности.
Я не удержалась и потрепала апранца по жестким мелким кудрям.
— И ты считать, что я мальчик, — обиженно протянул он и качнул головой, показывая, что мое дурашливое прикосновение ему было неприятно.
— Неправда, я вижу в тебе мужчину, молодого и сильного, — сказала я.
И, чтобы приободрить парня, я встала на носочки и поцеловала его в губы, легко и нежно. Удор растерялся и остолбенел, но придержал меня за талию, чтобы я не теряла равновесия.
Нам крикнули что-то — я пропустила гадость мимо ушей и отстранилась.
Лицо моего апранского друга порозовело.
— Зачем? — спросил он смущенно, убирая с моей талии руки.
Я ничего не ответила, только улыбнулась загадочно.
