«Чудное общество» действительно произвело на меня впечатление. Шумные, бесцеремонные, наглые, они уверили меня, что являются самыми нормальными людьми в этом поселении и что мне чрезвычайно повезло оказаться среди них. Я смотрела то в одно самодовольное лицо, то в другое, помалкивала, и думала о том, как же драгоценна скромность… Но я и не ожидала повстречать здесь обладателей особых добродетелей. Так, неожиданно обзаведшись покровительницей и примкнув к группе «нормальных» арестантов, я спокойно прожила неделю.
Спокойствие было нарушено в последний день недели.
Время подходило к отбою; арестанты уже расходились по спальням, но большая часть еще сидели в зоне отдыха и занимались кто чем: читали на замученных планшетах книги, играли в настольные игры, просто общались. Никто не ругался, не лез на рожон и драк, тем более, не было: новенькие быстро поняли, что Курид был прав и здесь ничего не останется незамеченным, а старенькие давно были в курсе. Словом, атмосфера царила такая благая, что не верилось в то, что еще несколько дней назад здесь собирались надрать задницы новоприбывшим центам.
Я уже приноровилась пропускать бессвязную нескончаемую болтовню Птички мимо ушей и изредка вставляла в разговор ничего не значащие фразы. Это был максимум моего социального взаимодействия с арестантами.
В комнату вошла Марла, единственная, с кем мне хотелось бы по-настоящему пообщаться. Она, как и Курид, была здесь на особом счету. Хоть надзиратели и корректирующие сотрудники и уверяли нас, что с любой проблемой или вопросом мы можем подойти к ним, на самом деле все вопросы арестанты решали через Марлу или Курида.
Марла подошла к нашей компании.
— Благочки, дорогая, — расплылась в улыбке Птичка, мигом забыв о том, о чем говорила. У нее была неприятная черта: как только находился более интересный собеседник, она забывала о предыдущем, словно его и не существовало.
— Блага. У вас все хорошо, ребята? — обведя взглядом нашу компанию, спросила Марла.
— Прекрасно, как всегда!
— Я и не сомневаюсь. Тана, мне надо с тобой поговорить.
Я обрадовалась так, словно пришел приказ о моем освобождении.
— Конечно, — быстро ответила я, и встала со своего места.
Марла пошла к выходу; я следовала за ней и думала, что же в ней такого особенного, что взгляд так и липнет. Внешность у нее не яркая, не эффектная, не породистая, и все же она выделяется. Эх, будь мои способности не заблокированы, я бы уже знала, в чем дело, увидела бы, какие энергии делают ее такой! Даже самые примитивные замечают этот особый флер ее привлекательности; на Марлу всегда глазеют и всегда ей улыбаются и не потому, что она на особом счету: у некоторых людей просто врожденное умение очаровывать. Или управлять.
Вот и я подпала под ее магнетизм сразу, но меня это не расстраивает: не так уж часто мне кто-то нравится.
Мы прошлись неторопливо по коридору и вышли из здания; до отбоя осталось минут пятнадцать, поэтому двое охранников, разговаривающих неподалеку, посмотрели на открывшиеся двери — кто это гулять так поздно собрался?
Увидев Марлу, эти здоровые лбы сразу расслабились и забыли о нас.
— Тебе все можно, — вырвалось у меня.
— Если бы, — улыбнулась молодая женщина. — Просто они знают, что на меня можно положиться. Давай прогуляемся немного, подышим воздухом.
— Разве арестантам можно гулять в такое время?
— Почему бы и нет? Мы ведь недолго. В здании так душно, так шумно…
— Это верно, — согласилась я, глубоко вдохнув, и посмотрела в небо.
На его синем полотне уже зажглись огонечки звезд. А как бы красиво выглядело это небо, если бы не светились прожекторы, и не мигала раздражающе ТПТ-вышка вдалеке! Я вдохнула еще раз, глубже, и представила, что нахожусь где-то в лесу, совсем одна, и когда открою глаза, увижу прекрасные узоры энергий, оставленных живностью, неторопливый ток жидкостей в стволах деревьев…
— Как тебе здесь? — спросила Марла.
— Нормально.
— Знаешь, больше половины отбывших наказание получают пожизненный блок энергии. А это не нормально, Тана.
— Предлагаешь впасть в уныние? Плакать? Волосы на голове рвать? Горевать об испорченной жизни? — спросила я иронически, открыв глаза и посмотрев на Марлу.
— Нет, конечно. Я предлагаю действовать. Преступление у тебя серьезное? Срок большой?
— Курид сказал, арестанты не говорят о своих преступлениях.
— Забудь о том, что сказал Курид. Это указания для основной массы.
— А я что, не основная масса?
— У тебя есть все шансы не стать ею. Я наблюдала за тобой эту неделю; думаю, ты девочка умная и практичная. Ведешь себя спокойно, присоединилась к группе Токи, к группе, которая в любимчиках у надзирателей.
— Умные и практичные девочки не попадают на трудовые планеты, — горько проговорила я.
— Ошибки совершают все, — отмахнулась Марла и, загадочно глядя на меня, проговорила, понизив голос: — Ты можешь пробыть здесь всего полгода, а потом тебя переведут в Арету, это самый крупный город на Хессе. Арестантов, отличившихся хорошим поведением и высокими трудовыми показателями, переводят туда, и это совсем другие условия работы и жизни. Перевод в Арету это первый шаг на пути к свободе. Если будешь умницей, сможешь освободиться уже через год-полтора, и в твоем личном деле поставят волшебную отметку «ЭО-СВОБОДНА». Это значит, ты не опасна и перевоспиталась. Это значит — полноценная жизнь.
Я смотрела на Марлу, как очарованная; последние месяцы я только и слышала, что предстоящие годы проведу в заключении, что не видеть мне потом хорошей работы, что все кончено, что я виновата, что не могу собой владеть… Только один человек меня во всем поддержал, мой брат, но его голос потонул в общем потоке обвинений.
И вот кто-то еще говорит мне о свободе, о шансе все изменить, убраться отсюда и получить вожделенную отметку… Я ведь и правда не должна здесь находиться, не я все начала, я всегда была благонадежной сознательной гражданкой Союза…
В горле встал комок.
«Расчувствовалась», — поругала я себя и, прочистив горло, спросила:
— Что сделать, чтобы получить перевод в Арету?
Марла улыбнулась и, наклонившись ко мне, сказала:
— Стать любовницей старшего надзирателя.
Я рассмеялась так громко, что охранники снова обратили на нас внимание. Марла тоже рассмеялась, легко и непринужденно.
Отсмеявшись, я сказала:
— Конечно, надо спать с надзирателем. Мы же не в сказке, где чудесные освобождения случаются сами собой.
— Между прочим, Тана, для тебя все это действительно похоже на сказку. Хальд красивый интересный мужчина. Тебе повезло. Другие арестантки из кожи вон лезут, чтобы привлечь его внимание.
