— Он унюхает.
— Давай шмотки здесь бросим, может, он тогда усомнится?
— Нельзя шмотки бросать. Ты что, забыла? Это ж улики!
— Ну, я не знаю…
— Надо рискнуть. Так, на счет «три» открываю дверь…
Я открыла и тут же закрыла. То есть попыталась — зловредная
скотина успела сунуть в щель морду с оскаленной пастью. Пришлось дать псу по
носу ногой, чтоб закрыть дверь. После этого моего поступка нечего было и думать
о том, чтобы подружиться с собачкой.
— Кранты, — запечалилась Ленка. — Сейчас
менты приедут, а у нас в рюкзаках вешдоки и краденый ноутбук в придачу.
— Спрячь его в рюкзак.
— Думаешь, поможет? — Она перевела взгляд на
грабительский рюкзак и вдруг спросила:
— А деньги там?
— Наверное, — пожала я плечами.
— Давай посмотрим. Тяжелый. — Ленка сунула в
рюкзак руку, замерла, а потом взглянула на меня с огнем в очах. — Нет
здесь никаких денег. Тут какие-то железки.
— Ты, наверное, плохо смотрела, — заволновалась я.
— Хорошо я смотрела. Можешь сама посмотреть. На кой
черт ты волокла эту груду железа?
— Чего ж теперь… И здесь его не оставишь, улика, —
вздохнула я.
Ленка тоже вздохнула:
— Катька, давай идею, как выбираться.
— Можно попробовать выбраться на крышу, а оттуда в
соседний подъезд.
— Ага. Давай пробовать.
Только мы достигли площадки первого этажа, как ближайшая
дверь открылась, и перед нами возник здоровенный дядька лет пятидесяти.
Посмотрел на нас с подозрением и спросил:
— Вы чего тут?
— Дяденька, — запричитала Ленка. — Мы от
собачки прячемся, она нас не выпускает.
Словно в подтверждение ее слов доберман утроил усилия. Дядя
направился к двери подъезда, а мы укрылись за его спиной. Дверь он распахнул и
сказал удовлетворенно:
— Цезарь, нечистая сила, ты чего растявкался? На гуляш
пойдешь. Где твоя хозяйка, чтоб ей каждый день зятя в гости ждать?!
Цезарь чудесным образом успокоился, правда, косился в нашу
сторону и время от времени рычал.
— Дяденька, вы его подержите маленько.
— Да он смирный, не бойтесь, — ответил дядя,
ухватив зверя за ошейник. — Хозяйка-то твоя где?
Мы рысью припустили со двора, а на проспекте едва успели
спрятаться за троллейбусной остановкой: к покинутому нами дому катила
милицейская машина.
— Бабка вызвала, — пробормотала Ленка. —
Катька, бежим отсюда, заметут.
— Куда ты, супермаркет в той стороне.
До супермаркета мы добрались минут за десять, потом еще
искали телефон-автомат.
— Я тебя убью! — вдруг заорала Ленка.
— Ты чего, сдурела? — растерялась я.
— Не я, а ты. Дура, твою мать, ментам звонят без
карточки!
— Думаешь, только у тебя мозги отшибло? —
вздохнула я. — Дай я сама позвоню. Милиция? — заговорила я, услышав
мужской голос. — Ограбление на улице Воровского, дом семь или пять, там,
где турагентство «Вояж». Есть раненые.
— Ремня бы тебе, — ответил дядя.
— Придурок, адрес запиши! — заорала я и стала
набирать номер «Скорой». — Раненые в офисе, срочно приезжайте!
— Адрес? — спросила женщина, как видно, никуда не
торопясь. — Не спешите, я записываю. Что случилось? Понимаю, что раненые.
Что конкретно произошло?
— Откуда мне знать?
— А мне откуда знать, какую машину посылать? Раненые
разные бывают. Их ошпарило, по голове стукнули, или в яму упали, или, может,
стеклом порезались?
— Откуда в офисе яма? — удивилась я — Вам лучше
знать, что у вас там и откуда.
Я в досаде повесила трубку.
— Как думаешь, толк будет? — со вздохом спросила я
Ленку.
Она пожала плечами:
— Кто ж знает.
— А по телику показывают: сразу по машинам, менты с
автоматами, эти с каталкой, «мы его теряем»… Может, стоит подумать о смене
профессии? — вторично вздохнула я.
— Поздно, — трагически ответила Ленка. — Что
делать-то будем?
— Нет у меня уверенности, что эти деятели туда поедут.
Может, вернемся и проверим?
— С рюкзаками?
— С рюкзаками, пожалуй, опасно. Давай сначала домой, а
потом в офис.
Троллейбусы еще не ходили, и добираться пришлось пешком.
Ленка молчала и сосредоточенно терла нос, мне тоже говорить не хотелось, мысли
были невеселые. Нажили приключение. Никакого удовольствия, а страху
натерпелись. И ребят жалко. Вдруг их вправду убили?
— Может, раненые, — словно читая мои мысли,
пробормотала Ленка, заглядывая мне в глаза.
Я пожала плечами.
* * *
Войдя в квартиру, мы бросили рюкзаки в прихожей, Ленка
сбегала в туалет, и мы отправились в офис. Первый троллейбус шел из парка, и
водитель, увидев нас, притормозил, открыл дверь.
— Надо было Наташке позвонить, — вздохнула Ленка.
— Успеется.
— Она, поди, места себе не находит, ждет, надеется…
— Раньше одиннадцати она звонка не ждет. Мы сейчас
должны сидеть в шкафу, а оттуда не позвонить, в смысле, если б охрана была на
месте и все такое…
— Даже не верится, что все это было с нами. И как я не
слегла до сих пор с острой сердечной недостаточностью? Что-то меня
подташнивает, а перед глазами мушки прыгают. Должно быть, давление.
— Это от голодухи и недосыпа, — заметила я.
— Да? Умная. Кто из нас врач?
Троллейбус медленно ехал по спящему городу, а мы смотрели в
окно и гадали, как все объяснить Наташке. И денег нет, и в такое вляпались…
— А некоторые еще нагло утверждали, что с ними никогда
ничего не случается. Накаркала, ворона! — не к месту заметила Ленка.
