— Какую хреновину?
— Которую он у Наташки спер. То, не знаю что.
— Найдем, она должна в сейфе лежать. Так Наташка
сказала, а она знает, что говорит.
— Твое восхищение моей сестрицей не находит у меня
отклика. Тебя послушать, так Наташка…
Но я перебила ее, потому что ключ от сейфа жег мне руку. То
есть карман.
— Может, пойдем прямо сейчас?
— С ума сошла! Еще даже не стемнело. Кто ж грабит,
можно сказать, белым днем? Это даже не по-человечески как-то. А проходные
дворы? Ты что, забыла?
И мы пошли шататься по проходным дворам. На Михайловской их
в самом деле оказалось великое множество. Мы так увлеклись, что сами заплутали.
Тут еще стемнело, фонари в переулках упорно не включали, и я начала думать:
никогда нам отсюда не выбраться.
Впереди белой свечой маячила колокольня Рождественской
церкви, решено было идти к ней напрямую. Ох, лучше бы в обход… Пришлось
преодолевать два забора. Если для меня это было не особо приятно, то для Ленки
— серьезное испытание. Когда мы наконец вышли к церкви, на город пала мгла. То
есть уже окончательно стемнело, ни звезд, ни луны не видно, сплошная низкая
облачность.
— Будет дождь, — вздохнула Ленка, вертя головой.
Церковь закрыта на реставрацию, и в переулке мы были одни-одинешеньки. При
мысли, что теперь нам предстоит идти через овраг, стало не по себе. — Одно
хорошо, — добавила Ленка. — Если и была слежка, то накрылась.
И мы побрели в сторону площади Победы. Оттуда до Диминого
дома два квартала. Во дворе Димина машина отсутствовала, а его окна были темны.
Дима раньше часа никогда не ложился, так что логично предположить, что он
все-таки у сестры.., или у подруги.
Жил Дима в девятиэтажке, в трехкомнатной квартире, которую
купил после очередного развода. Вообще-то он строил дом в пригороде, но
строительство шло ни шатко ни валко, Наташка даже утверждала, что дом Дима
будет строить до второго пришествия, и что-то там добавляла про сапожника без
сапог. По-моему, дом ему был так же нужен, как мне бабушкины советы, а строил
он его, потому что был уверен: дом в шикарном районе придаст ему солидности, а
вообще-то ему и трехкомнатной квартиры за глаза хватает. Дима подумывал о том,
чтобы завести собаку, но Наташка сказала, что приличные люди сначала жену
заводят. Дима такие разговоры не жаловал, в результате остался без жены и без
собаки. Сейчас я этому обстоятельству порадовалась.
Ленка перекрестилась на подъездную дверь, и мы вошли. Димина
квартира располагалась на втором этаже, мы поднялись по лестнице, и я достала
ключи. Ленка принялась вибрировать, а я поспешно вставила ключ в замок, пока
подружка не начала ныть по своему обыкновению. Дверь легко открылась, мы вошли,
прикрыли дверь. Я подумала немного и заперла ее. И тут меня словно холодной
водой окатило. Во всех детективах прежде, чем вторгаться в чужое жилище,
злоумышленники сначала звонили по телефону, а потом в дверь, чтобы убедиться,
что хозяина нет.
— Надо было позвонить, — не удержалась я.
— Куда?
— В дверь.
— Если мы выйдем, я назад не войду, — честно
предупредила Ленка.
Ближайшая дверь вела в спальню, мы вошли и дверь плотно
прикрыли.
— Где-то музыка играет, — невпопад сказала
подружка.
— У соседей, наверное.
Тут до меня с опозданием дошло, что мы опять дурака сваляли,
надо было взять фонарик, потому что в такой темноте мы не только сейф, но и
ковер не найдем.
— Ты что-нибудь видишь? — нервно спросила Ленка, и
я честно ответила:
— Нет.
— И я нет. И как грабить прикажешь?
— Давай свет включим, — предложила я.
— Ага, умная. А если из соседей кто увидит и Диме
позвонит?
— Ну и пусть звонит. Мы через десять минут отсюда
смоемся.
Я нащупала выключатель, и через мгновение вспыхнул свет.
Спальня у Димы была большая, кровать гигантских размеров под красным
покрывалом, шторы плотно задернуты. Еще тут стояли шкаф и пузатый комод с
веселенькими цветочками. Со слов Наташки я знала, что стоят они немалых денег,
и подивилась: охота людям тратить их на такую ерунду.
Мое внимание привлек ковер. То есть на самом деле это был
гобелен с сюжетом времен Людовика, не помню, какого по счету. Причем с сюжетом
сомнительного содержания: девица с задранными юбками и хмырь в треуголке,
который под эти самые юбки запустил конечности. Другой хмырь выглядывал из
кустов и наблюдал все это без удовольствия.
— Какая пошлость, — вынесла вердикт Ленка.
— Да уж, — согласилась я.
И мы направились к гобелену. Приподняли его и увидели сейф.
Я вставила ключ в замок, набрала шифр, сверившись с бумажкой, повернула ключ, и
сейф открылся. В нем было две полки, и на верхней лежала коробка, а под ней
бумаги. Я достала коробку и сунула ее в руки Ленке, потянулась за бумагами, и
вдруг в дверь позвонили. Мы разом подпрыгнули и уставились друг на друга.
— Я же говорила, — жалобно начала Ленка. —
Сейчас соседи ментов вызовут.
От ее слов мне стало не по себе, а в дверь звонили все
настойчивее. И тут мы услышали, как где-то в огромной Диминой квартире
скрипнула дверь, а потом и шаги услышали, вполне отчетливые. Кто-то шаркал
ногами да еще произнес недовольно Диминым голосом:
— Кого принесло?
— Сейф, сейф закрой, — зашипела Ленка, на которую
вновь накатила отвага, и на цыпочках побежала к двери.
В этот трагический момент я вдруг подумала, что подружка
похожа на зайца, только не настоящего, а детсадовского, когда взрослые тети
напяливают уши, а потом весело скачут вокруг елки. Ленка выключила свет, а я
каким-то чудом заперла сейф и даже ключи вытащила. Говорю «чудом», потому что
руки двигались сами по себе и вопреки мыслям. Собственно, мыслей в тот момент у
меня не было вовсе.
Я метнулась вслед за Ленкой, мы столкнулись в темноте и
зажали друг другу рты, потому что у обеих было сильно искушение заорать.
Квартира у Димы метров двести квадратных, но за время нашего столбняка он успел
дойти до входной двери, а мы в отчаянии полезли под кровать, сообразив, что
путь к отступлению отрезан.
— Кто? — громко спросил Дима, и из-за двери ему
ответил мужской голос:
— Уголовный розыск, капитан Козлов.
— А что случилось? — забеспокоился Дима.
— Вы должны поехать с нами.
— Да что случилось-то? — волновался Дима.
