— Вы намерены выяснять это через дверь? — сурово
поинтересовался капитан Козлов. — Откройте дверь, вот мои документы.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Дима. —
Почему так поздно? В чем, собственно, дело? — Но дверь все-таки открыл.
— Лейтенант Архипов, — сказал тот же голос,
очевидно, представляя спутника, из чего я заключила, что ментов двое. —
Одевайтесь, гражданин Рыбаков, поедете с нами.
— Куда? С какой стати?
— Вам на месте все объяснят. И дурака не
валяйте! — добавил Козлов в голос суровости.
Дима, бурча что-то себе под нос, прошаркал мимо, но вдруг
возбудился и повысил голос:
— Я позвоню своему адвокату. — Потом пискнул, и мы
вновь услышали шаги и какой-то подозрительный шум, вроде кто-то тащил волоком
что-то тяжелое.
— Все, Катенька, абзац нам, — зашептала
Ленка. — Менты нарисовались, и мы тут как тут. Повысим им раскрываемость.
— Лежи тихо, — посоветовала я. — Они уйдут, и
мы смоемся. Они за Димой приехали, значит, ненадолго.
— А если обыск начнут производить? Поди, под кровать-то
заглянут. А пылища тут какая… Он что здесь, не подметает? Хоть бы домработницу
нанял, если самому лень.
— Заткнись, — шикнула я, напряженно прислушиваясь.
— Катя, у меня на пыль аллергия, ты же знаешь. Я сейчас
начну чихать. Ой, мамочка, нет больше моих сил.
В этот момент я вновь услышала Димин голос.
— Вы что, с ума сошли? — заголосил Наташкин
шеф. — Да кто вы такие?
— Сейчас узнаешь, — ответил ему Козлов. —
Давай его в ванную.
— Катька, надо сматываться, — зашипела Ленка.
— Не успеем. Пока дверь откроем, они нас засекут.
— Я буду бежать изо всех сил, честно.
— А если стрелять начнут?
— Не говори мне таких ужасных вещей, — заныла
подруга. — У меня же сердце.., и нервы. Катька, давай что-то делать.
В конце концов мы выползли из-под кровати и направились к
двери. Очень осторожно я ее приоткрыла. В прихожей теперь горел свет, но толку
от этого было мало, потому что я входную дверь не видела, зато кое-что
услышала: какие-то булькающие звуки, а вслед за этим голос Козлова:
— Я тебя, придурок, в последний раз спрашиваю…
— Этот гад меня обманул! — заголосил Дима. —
Сказал, что сейф уже вскрыли.
— И где мы должны искать этого гада?
— Я скажу, скажу!
Далее вновь пошли булькающие звуки.
— Сильны менты, — отползая от двери, зашептала
Ленка. — С пристрастием допрашивают.
— Может, милицию вызовем? — выдвинула я идею, с
тоской вспомнив, что мобильный мы оставили дома из соображений безопасности,
чтоб не зазвонил или не вывалился случайно, как таблетки.
— Так они уже здесь, — ответила Ленка. —
Димку в ванной окунают.
— С чего ты взяла?
— А с чего он, по-твоему, так фыркает?
— О господи… — простонала я.
Теперь я догадалась, где был Дима, когда нелегкая принесла
нас сюда. В ванной, медитировал. Наташка говорит, он ложится в ванну, включает
музыку и расслабляется. Оттого и свет не горел в квартире, Дима у нас
экономный. Ванную из прихожей не увидишь, вот поэтому Дима, занятый медитацией,
не видел и не слышал нас, а мы соответственно не заметили полоску света под
дверью ванной.
Тут вновь хлопнула дверь, до нас теперь слова не доносились,
только звуки, но стало даже хуже, потому что мы вовсе не могли понять, что
происходит. Вдруг послышались шаги, а мы с Ленкой, не сговариваясь, опять
полезли под кровать, и вовремя. Дверь в спальню открылась, а потом вспыхнул
свет. Я зажмурилась и вжала голову в пол, ожидая худшего: вдруг неведомый
Козлов полезет под кровать или Ленка заорет с перепугу. Но Ленка молчала и
вроде бы не дышала даже, а Козлов прямехонько направился к сейфу. Дверь спальни
он оставил открытой, и я боролась с искушением броситься вон, прекрасно
понимая, что шансов покинуть квартиру у нас нет. Ключи от сейфа у Козлова были
— видно, Дима дал, — сейф он открыл, что-то насвистывая, и крикнул:
— Здесь полно всякого дерьма.
— Забирай все, — ответили ему из глубины квартиры.
Козлов выгреб из сейфа все Димины ценности и зашагал к
двери. Я решилась открыть глаза, но толку от этого было мало: увидеть я смогла
лишь мужские ботинки да брючины. Свет Козлов выключил, дверь закрыл, и комната
вновь погрузилась в темноту.
— Я ничего не понимаю, — сразу же заныла
Ленка. — Почему они Диму не увозят?
Мимо двери опять кто-то прошел, насвистывая, и с ответом
пришлось повременить.
— Ну, что? — спросил голос совсем рядом.
— Кончать с ним надо, — ответил другой.
— А если… — с сомнением начал первый, но второй
перебил:
— Что ты предлагаешь? Если диск у того придурка, этот
нам без надобности.
— А если нет? Если он соврал?
— Не соврал. Перед смертью люди не врут.
Стало очень тихо, и в этой тишине негромкий хлопок
прозвучал, как гром небесный. Ленка рядом вибрировала, а я готовилась лишиться
сознания. Все кончилось совершенно неожиданно: шаги, звук открываемой двери,
затем входная дверь захлопнулась, и вновь пала тишина. Еще минут пять мы лежали
без движения, настороженно прислушиваясь, затем Ленка решилась подать голос.
— Они ушли?
Поверить в такое счастье я не спешила, но все же полезла
из-под кровати. Ясно было: чем скорее мы покинем квартиру, тем лучше, но от
страха все мои члены словно онемели, и расстояние до двери далось мне с трудом.
Ленка, все еще вибрируя, проявляла чудеса героизма — она толкнула дверь, и мы
оказались в освещенном холле. Уходя, граждане выключить свет не потрудились.
— Чего свет-то горит? — прошептала Ленка. Не самый
насущный вопрос в такой ситуации, но я была далека от критических замечаний по
этому поводу.
— Сматываемся, — буркнула я, направляясь к двери,
а Ленка пошла в противоположном направлении, задавшись еще одним вопросом:
— Дима с ними уехал?
