Где следует искать Диму, я уже догадывалась, потому что
разговор двух типов слышала, а понять, о чем в нем шла речь, несложно, если
прочитаешь столько детективов, сколько их в своей жизни прочитала я. Оттого я
бросилась за подругой и даже схватила ее за руку с целью вразумить, то есть
направить к входной двери. Но она успела достигнуть критической точки, точнее,
поворота в коридор, откуда оставшаяся часть квартиры хорошо просматривалась.
Дверь в ванную была распахнута настежь, там тоже горел свет, и первое, что мы
увидели, это рукав Диминого халата. Белый купальный халат на глазах менял цвет,
на рукаве появилось пятно подозрительного цвета. Слегка взвизгнув, Ленка
продолжила свой путь, таща меня, как на буксире. Мы достигли распахнутой двери
в ванную и замерли, как по команде. Дима лежал на мраморном полу, возле его
головы разлилось кровавое пятно, натекая под рукав халата и меняя его цветовую
гамму.
— Что же это такое? — всхлипнула Ленка. — Он
что, мертв?
— Тебе лучше знать, — ответила я, раз уж она
задала этот дурацкий вопрос. — Кто у нас медик?
— Мы так не договаривались, — замотала головой
подружка, прижимая к груди коробку. Только тогда я заметила, что она до сих пор
таскает ее с собой.
— Проверь, вдруг он жив? — разозлилась я.
— С ума-то не сходи! — неожиданно разгневалась
Ленка. — С такой-то дыркой в башке?
— Ты просто боишься к нему подойти. Какой ты после
этого врач?
— Я не врач, я еще только учусь.
— Если он еще жив, мы должны вызвать «Скорую», а если
нет, побыстрее смотаться.
— Конечно, смотаться. Какая, блин, «Скорая», когда у
него головы считай что нет.
И Ленка припустилась к входной двери, я за ней. Дверь
оказалась заперта. В какой-то момент я с ужасом решила, что ключ где-то
потеряла, но, слава богу, он был в кармане. Замок щелкнул, а ужас не проходил,
потому что я думала, что на лестничной клетке нас непременно поджидают милиция,
соседи, а также убийцы всех мастей и рантов. Но лестничная клетка была пуста.
Мы вышли, прикрыли дверь, но запирать не стали. Я намерена
была из ближайшего автомата звонить в «Скорую», должны же медики как-то попасть
в квартиру. Мы бегом бросились по лестнице и в себя пришли только в пяти
кварталах от Диминого дома. В чувство меня привела коробка, которую Ленка все
еще прижимала к груди.
— Какого черта ты ее таскаешь? — возмутилась я.
— Так ведь отпечатки…
— Ты же в перчатках.
Ленка взглянула на свои руки и загрустила.
— Вылетело у меня все из головы. И что теперь делать с
коробкой?
— Откуда мне знать? Ты ее стырила, ты и думай. Что за
наказание, то она ноутбук стырит, то коробку… Выбрось ее!
— Что, просто вот так выбросить? А вдруг там что-нибудь
важное? Давай хоть посмотрим…
— Надо в «Скорую» звонить, а не глупостями заниматься.
— Катя, я тебя очень уважаю, но давай, прежде чем еще
что-то делать, хорошо подумаем.
В первый момент я решила, что Ленка мне просто зубы
заговаривает, потому что она уже принялась срывать скотч, которым в двух местах
была склеена коробка, чтобы содержимое не высыпалось, но потом другая мысль
пришла в голову. В прошлый раз мы звонили в «Скорую», и если позвоним опять,
это может натолкнуть людей на интересные мысли: какие-то девушки о трупах
узнают первыми, то есть умудряются быть в местах, где совершено преступление, в
самое неурочное время. Могут менты найти в большом городе человека только по
голосу на пленке? Если верить детективам, запросто, а если строгим дядям в
телевизоре, то милиция вовсе ничего не может.
— Истина где-то рядом, — печально констатировала
я.
В это время Ленка, справившись со скотчем, открыла коробку.
Челюсть у нее отвисла, а глаза вылезли из орбит.
Я бы могла сказать, что ожидала самого худшего, если б
знала, что может быть хуже того переплета, в который мы уже попали. В тот
момент мы находились во дворе пятиэтажки, на скамейке, возле подъезда. Ленка на
ней устроилась, чтобы со скотчем возиться было удобнее, а я просто тосковала
рядом. Света от лампочки над подъездом было более чем достаточно, чтобы
наблюдать изменения в лице подружки. Я нахмурилась и обреченно спросила:
— Что там?
— Денежки, — ошалело ответила Ленка.
Я откинула крышку и увидела пачки долларов, аккуратно
перетянутые разноцветными резиночками.
— Диму убили из-за них, — бледнея, прошептала
подружка и поспешно закрыла коробку, испуганно оглядываясь. — Вон там
контейнер для мусора. Выбросим? — спросила Ленка с надеждой.
К тому моменту мои мыслительные способности ко мне
вернулись, возможно, частично, но и так их количества оказалось достаточно,
чтобы понять: в этой истории все совсем не так, как кажется.
— Вот что, — задумчиво сказала я. — Идем
домой.
— А деньги?
— Их надо пересчитать.
— С ума сошла? Вдруг кто увидит?
— Дома пересчитаем, — рявкнула я.
Ленка вскочила и бросилась в направлении моего дома, я
припустила следом. Марш-бросок к раздумьям не располагал, я бы предпочла
степенную ходьбу, но очень хотелось побыстрее оказаться в квартире. Ленка
прижимала коробку к груди, правда, с таким видом, точно это не коробка, а
гадюка. Вернее, будто в коробке гадюка, в любой момент готовая совершить
смертельный бросок.
Как только мы вошли в мою квартиру, она бросила коробку на
тумбочку и вдруг заявила:
— Автоответчик.
И в самом деле, на дисплее виднелась цифра четыре. Я нажала
кнопку воспроизведения записей и услышала Наташкин голос.
— Почему мобильный отключен? — вопила она. —
Не могу до вас дозвониться!
Механический голос равнодушно сообщил, когда была сделана
запись — в это время мы, скорее всего, бродили по проходным дворам. Во втором
сообщении Наташка заклинала нас сидеть дома, так как Дима ей только что звонил
и сообщил, что в связи с плохим самочувствием к сестре он не поедет. В третьем
сообщении Наташка, ожидая худшего, поставила нас в известность, что может
скончаться с минуты на минуту, если мы немедленно не откликнемся. Заканчивалось
сообщение довольно странно: подружка сначала нецензурно выругалась, затем
охнула, потом вновь выругалась и замолчала. В четвертом Наташка была лаконична:
«Надеюсь, у вас хватило ума сначала позвонить Диме». Голос звучал так, точно
Наташка была при смерти. Мы с Ленкой переглянулись и дружно вздохнули.
