— Слушай, а кто он? — перешла я на шепот.
— В каком смысле?
— Ну, чем занимается?
— Фиг знает, он что-то говорил, но я внимания не
обратила. Он когда говорит, я вообще ни на что внимания не обращаю, так бы вот
и смотрела, и смотрела…
— И ты дала ключи от своей квартиры неизвестно кому? —
возмутилась я.
— Что я, по-твоему, жулика от порядочного человека не
отличу? — в свою очередь, возмутилась Наташка.
Я вдруг вспомнила, что волновать ее нельзя, и спросила
нерешительно:
— Но хоть что-нибудь ты о нем знаешь?
— Да мы только-только познакомились, а тут еще Дима.
Встречались всего раза три, даже не целовались.
— Я тебя не об этом спрашиваю.
— А о чем? Катька, — вдруг заволновалась
она, — не вздумай влюбиться! Такие парни не для тебя. Он разобьет твое
сердце, а мне потом мучайся с тобой. Я не из жадности, просто у таких, как он,
девок табун, и все на все готовы. На фига тебе такое счастье?
— А тебе на фига? — не удержалась я.
— Я — другое дело, головы никогда не теряю. Короче,
пусть живет, но вы все-таки заходите, за вещами приглядывайте.
Я мысленно чертыхнулась и вернулась в гостиную. Ленка,
конечно, не придумала ничего умнее, как начать выспрашивать Матвея о его
кроссовках. Ничего ценного он сообщить не мог, кроме того, что купил их в
фирменном магазине на Литейной.
— Поговорили? — повернулся ко мне Матвей.
— Поговорили. А вы всегда в гостиной
разуваетесь? — в свою очередь, спросила я.
— Извините, — смутился он и отнес свои кроссовки в
прихожую. — Может быть, чаю? — спросил он, вернувшись.
Я бы предпочла такси, чтобы скорее до дома добраться, но
Ленка согласно кивнула.
— Нам бы еще поесть, но у Наташки холодильник пустой.
— Я успел съездить на рынок, — осчастливил
Матвей. — Если вы немного подождете, я что-нибудь приготовлю. — И, не
слушая нашего ответа, он отправился на кухню.
— Ты чувствуешь? — зашептала Ленка. — Все как
положено. И неожиданно, и…
Я не успела уточнить, что она имеет в виду, как в гостиную
снова заглянул Матвей.
— У Наташи было много дисков. Куда они делись? Хотел
включить музыкальный центр….
— А нет их, — выпалила Ленка. — Все исчезли.
— В каком смысле? — нахмурился он.
Я пнула Ленку ногой, и она загрустила, отвечать пришлось
мне.
— Наташа их на дачу перевезла, мы там вечеринку
устраивали.
— Да? Я был здесь накануне ее отъезда…
— Мы перевезли, — влезла Ленка. — То есть мы
вечеринку устроили, Наташка разрешила. Мы вернем, только позднее, они сейчас… —
Ленка вытаращила глаза и замолчала. Стало ясно, что больше она ничего не
скажет, и Матвей, кивнув, удалился. — Пойду спрошу, может, помочь
чем, — сказала неугомонная Ленка и тоже удалилась, а я устроилась на
диване поудобнее и не заметила, как уснула.
Вновь я открыла глаза, когда в комнате было уже темно.
Лежала на Наташкиной кровати, заботливо укрытая пледом. Сладко потянулась и
решила, что ничто не мешает мне еще поспать, потом озадачилась: как я оказалась
на кровати? Потом мне понадобилось в туалет.
Я вышла из спальни и увидела, что свет в кухне горит. И
оттуда доносились голоса, в основном Ленкин, она рассказывала что-то,
захлебываясь от счастья. Любопытство разбирало, и, посетив туалет, я заглянула
на кухню. За столом напротив друг друга сидели Матвей и Ленка, подружка была
здорово навеселе, хотя стол украшала бутылка французского красного, и то
недопитая, но, учитывая, что спали мы последнее время редко, Ленкино опьянение
понятно. Стол был сервирован по всем правилам, с тремя свечами, которые уже
догорали.
— Проснулась? — обрадовалась Ленка. — А мы
тебя будить не хотели, жалко. Съешь что-нибудь?
— Нам домой не пора? — зевнув, спросила я.
Ленка с прискорбием взглянула на Матвея.
— Зачем же домой? — подал он голос. — Места
всем хватит. Может быть, все-таки покушаете? Мясо, по-моему, удалось.
— Не сомневаюсь, — ответила я. — Спокойной
ночи. — Я отправилась назад в спальню, подумав; что наконец-то Ленке
повезло. А она еще болтала, что такие, как Матвей, на нее не смотрят… В конце
концов, любят не за внешность, а за душевные качества, а Ленка человек хороший.
Я нырнула под плед и мгновенно уснула. Когда я вновь открыла
глаза, было раннее утро, солнышко робко заглядывало в окно, а рядом спала
Ленка, сладко посапывая. Спать больше не хотелось, я тихо поднялась, нашла на
полке детектив и вновь устроилась в постели. Все-таки переживать приключения
гораздо приятнее с удобствами — под пледиком, с чаем с лимоном, под настольной
лампой длинным зимним вечером, а не лазить по уши в крапиве. Кстати, о чае. Не
мешало бы выпить чашечку. Матвей, наверное, спит в гостиной, она у Наташки
проходная, если пойду на кухню, придется его беспокоить.
Но чай с лимоном уже завладел моими мыслями, и даже детектив
был теперь не в радость. В конце концов я поднялась и на цыпочках вышла из
комнаты. Шторы на окнах в гостиной были задернуты, и, стараясь не смотреть в
сторону дивана, где спал Матвей, я прошмыгнула в кухню, плотно закрыла дверь и
включила чайник. Потом заглянула в холодильник. Остатки вчерашней трапезы
впечатлили. Если все это приготовил Матвей, то он как минимум должен быть
шеф-поваром ресторана.
Голод дал о себе знать, и я быстренько сунула в
микроволновку мясо с какой-то немыслимой приправой. И вдруг другая мысль
завладела мной, и так же неудержимо, как на кухню, меня повлекло в прихожую.
Сумка все еще стояла там. Я опять плотно прикрыла дверь и
для начала заглянула в боковой кармашек. Что-то из туалетных принадлежностей.
Какой парфюм предпочитает Матвей, в тот момент меня интересовало мало. Я
подняла голову и увидела на вешалке ветровку, вздохнула и полезла в карман. В
наружном кармане лежало водительское удостоверение на имя Берсенева Матвея
Ильича, с фотографии на меня с улыбкой смотрел Матвей и вроде бы даже
подмигивал. Тут же был техталон, и я узнала, что Матвей Ильич предпочитает
немецкие автомобили.
— Не бедный, — без удовольствия отметила я. Лазить
по чужим карманам страшная гадость, особенно если от этого занятия никакого
толка. Вздохнув, я вернула документы в карман и загрустила. Узнать фамилию
этого типа и номер его машины я могла бы и от Наташки.
