— Где она сейчас, тоже не знаете? — Верка покачала
головой, но как-то неуверенно. — Но в городе ее нет? — не отставал
Матвей.
— Понятия не имею.
Как-то в это не верилось, неудивительно, что Матвей проявил
настойчивость.
— Смотрите, что получается. Вашего бывшего шефа
убивают, и его секретарь вдруг исчезает. Убили его на даче, а он вроде бы обещал
своей любимой начать новую жизнь. Жена утверждает, что никаких денег после его
смерти не обнаружили, следы борьбы на месте преступления отсутствуют…
— Зря вы это, — перебила его Верка. — Ритка к
его убийству никакого отношения не имеет. Опять же, алиби у нее.
— Не обязательно убивать самой. То, что она вдруг
исчезла…
— Ничего она не исчезала, — отмахнулась
Верка. — Она у тетки живет, в районе. Менты ее замучили, и потом.., боится
она.
— Чего?
— Того, — нахмурилась Верка. — Шефа-то убили,
и убийцу до сих пор не нашли. Вот она у тетки и отсиживается.
— А по мне, это выглядит довольно странно, — тоже
нахмурилась я.
— Ничего не странно, нормально выглядит. Ты бы тоже
зубами клацала, случись такое…
— Значит, ты знаешь, где она? А поговорить с ней можно?
Верка задумалась.
— Вот что, я ей сейчас позвоню, и если она не против,
тогда пожалуйста. А если.., то не обижайтесь.
— Хорошо, звони.
Верка удалилась на кухню, вернулась минут через десять.
— Сказала, что можете приезжать. Адрес записывайте…
Только туда ехать часа два, не меньше.
— Ничего, время у нас есть, — заверила я. —
Можно я фотографию возьму? Я потом верну.
— Бери, — махнула рукой Верка. — Я же
понимаю, что для дела.
* * *
Только мы оказались в машине, как Матвей спросил:
— Ты действительно собираешься ехать к ней?
— Конечно.
— По-моему, сейчас следует заняться этим типом,
любителем пыток.
— Мы даже не знаем, кто он такой. Дождемся, когда
позвонит Алина Сергеевна.
— У нас есть фотография, так что узнать, кто он, будет
не трудно.
— Да? — усмехнулась я. — Скажи мне вот что:
тебе тот Ремизов знаком?
— Нет.
— Но ты о нем что-то знаешь?
— Слышал.
— Что конкретно ты о нем слышал? — не без издевки
спросила я.
— Просто слышал, что есть такой человек, но наши пути
никогда не пересекались.
— Но узнать-то можешь?
— Что именно? — Хоть Матвей и говорил спокойно, но
чувствовалось, что данная тема его не вдохновляет.
— Все, — ответила я. И пояснила:
— Ясно, что Ремизов причастен к убийству.
— К какому?
— К убийству Павлова точно.
— Тебя вроде бы другое убийство занимало, —
поморщился Матвей. — Если тебе интересно мое мнение, ты сейчас тратишь
время впустую. Надо найти парня, — неопределенно мотнул он головой, имея в
виду фотографию, — и с ним поговорить. Лучше, если это сделает
следователь. Но я такого даже не предлагаю. А на Ремизова мы лишь напрасно
потратим время.
— Следователя ты не предлагаешь, а узнать все о парне
берешься. Обратишься в свою контору?
— Конечно.
— И парня найдут в большом городе по фотографии?
— У нас есть возможности… — недовольно начал он, но я
перебила:
— Не сомневаюсь. Ты можешь отправляться в контору, а я
поеду к Ритке. И фотографию тебе не дам.
— Это еще почему? — возмутился Матвей. Возмущение
скорее относилось не к моим словам, а к тону, каким они были сказаны.
— Я уверена, у тебя в нашем деле свой интерес, и пока
мне о нем ничего не известно, то верить я тебе погожу.
— Очень мило, — фыркнул Матвей.
— Ага, — кивнула я. — И контора у вас
занятная: то ты знать ничего не знаешь, то берешься все выяснить за пять минут.
Я уж лучше сама.
— Хочешь, расскажу тебе о своем интересе? —
посверлив меня взглядом, спросил Матвей.
— Валяй, — вздохнула я, уверенная, что правды он
не скажет.
— Ты — мой интерес. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь
случилось.
— Ты мне еще в любви признайся, — усмехнулась я.
— Придет время, и признаюсь, — буркнул он.
— Буду ждать, — ответила я, поражаясь чужому
коварству. Разумеется, я ни минуты не сомневалась, что он пудрит мне мозги. С
чего это такому парню вдруг в меня влюбиться? Да он даже в Наташку не влюбился,
хотя она красавица!
— Хорошо, — кивнул Матвей сердито. — Поехали
к Ритке. Только потом…
— Что бы ты ни сказал, — перебила я, — я все
равно сделаю по-своему.
— Это я уже понял. Что ж, буду привыкать.
И мы поехали к Ритке.
Дорога заняла больше двух часов, наконец мы въехали в город,
который городом назвать было трудно. Скорее поселок или село — дома в основном
деревенские. Но вскоре показался район новостроек, там-то и жила Рита.
Дверь нам открыла женщина лет сорока, с косой, уложенной
наподобие короны. Говорила она, слегка окая, улыбалась сердечно. Хозяйка
проводила нас в гостиную, где ждала Рита. Оказалось, что она приболела,
температурит, оттого и приняла нас, лежа на диване под пушистым пледом.
— Вы Катя? — спросила она, глядя на меня, затем
перевела взгляд на Матвея и покраснела. — Извините, я в таком виде… — И
она машинально поглядела в зеркало напротив. У меня сложилось мнение, что ее не
столько интересовал разговор, сколько мой спутник, а также то впечатление,
которое она производит.
Надо сказать, что Матвей тоже старался вовсю — расточал
улыбки, говорил едва ли не шепотом и с большой нежностью, что лишний раз
убедило меня, что он личность, доверия не заслуживающая.
