Мы пожелали друг другу успеха, и я вернулась в комнату, где
дремал Матвей.
До двух часов мы сидели в темноте на диване, затем Матвей
предложил мне отдохнуть с удобствами, а сам перебрался в кресло. Никто не
звонил и в квартиру проникнуть не пытался. Поначалу я нервно вздрагивала от
малейшего шума, а потом уснула.
Утром меня разбудил легкий ветерок. В комнате было душно, и
Матвей открыл балкон. Я сладко потянулась и взглянула на своего героя — он как
раз появился в комнате.
— С добрым утром. К сожалению, кофе в этом доме нет.
— А новости есть? — спросила я, зевая.
— И новостей нет. Собственно, сидеть нам здесь самим
необязательно.
— Если здесь останутся твои друзья, вряд ли я узнаю всю
правду.
— Что за недоверие? — попенял мне Матвей.
В этот момент у него зазвонил мобильный, который он
установил в режиме вибрации.
— Да, — сурово бросил он, а потом молча выслушал
сообщение. Судя по выражению его лица, оно было не из приятных.
— Что случилось? — спросила я, когда он дал отбой.
— Нашего приятеля нашли в лесополосе в двух километрах
от города, — ответил Матвей. — Кто-то стукнул его по голове, а потом
сжег вместе с машиной.
— Ничего себе! — ахнула я, а Матвей усмехнулся:
— Как видишь, мои прогнозы сбываются.
— Чего ж мы здесь сидим? — запаниковала я,
устремляясь к двери.
Матвей направился следом за мной, то ли меня пытаясь
удержать, то ли торопился, как и я, покинуть квартиру. Но тут мобильный у
Матвея опять зазвонил. Он взглянул на него и сделал мне знак молчать. Я замерла
как вкопанная, а он очень осторожно прокрался к двери. Через несколько секунд
после этого в дверь позвонили.
— Милиция, — выдохнула я, сама себе зажимая рот, и
в тот момент поклялась, что о приключениях и думать забуду. Весьма поспешно,
потому что еще через полчаса мое мнение на этот счет вновь изменилось. Как
известно, мы любим давать несбыточные обещания.
Матвей, выждав немного, открыл дверь. На пороге стоял
мужчина. В первое мгновение я его даже не узнала. Матвей молниеносно схватил
его за ворот рубашки и втянул в квартиру, следом в прихожей возникли две
личности зловещего вида. «Все», — мысленно решила я, и в глазах у меня
замелькали утюги, но вместе с тем появилась злорадная мысль, что Матвей
наконец-то поплатится за свою самонадеянность. Тут же выяснилось, что я опять
погорячилась: самонадеянность Матвея лишь увеличилась.
Закрыв входную дверь, личности заломили руки мужчине, что
вошел первым, и тут я его узнала — это он вместе с Лебедевым экспериментировал
с утюгом в Гошином домишке. Личностями же были, надо полагать, те самые друзья
Матвея, что приглядывали за квартирой. Ошарашенного дядю внесли в комнату и
приткнули на диван. Матвей закрыл балкон и повернулся к нему.
— Наконец-то, — сказал он со зловещей
улыбкой. — Мы тебя ждать замучились.
Дядя дико оглядывался, затем увидел меня, и по выражению его
лица стало ясно: он меня тоже узнал.
— А где Витька? — хмуро спросил он.
— Витька твой уже упакован, — ответил ему Матвей.
— А вы кто? — вновь спросил он.
— Здесь я вопросы задаю, — порадовал
Матвей. — Начнешь дурака валять, свалишься с балкона. Здесь третий этаж,
так что хорошо подумай.
Дядька облизнул губы, по очереди взглянул на мужчин, не
нашел в них понимания и запечалился.
— Кто вас надоумил офис грабануть? — спросил
Матвей. Один из его друзей обыскал врага и протянул ему найденное в одном из
карманов дядьки водительское удостоверение. — Так… Илларионов Геннадий
Васильевич. Очень приятно. Чем занимаешься?
— Я.., это.., безработный. Временно.
— Ты моему другу утюг на ноги ставил? — грозно
поинтересовался Матвей и сам же ответил:
— Ставил. Так что церемониться нам с тобой нет резона,
конвенция о военнопленных на тебя не распространяется.
— Говорил я этому придурку, — захныкал Геннадий
Васильевич, — что уходить надо, а он…
— О придурке подробнее. Я тебе, кстати, вопрос задал.
Повторяю в последний раз: кто вас надоумил офис ограбить?
— Не знаю я, честно, — заволновался Геннадий
Васильевич. — То есть меня-то надоумил Витька, сказал, там этот.., диск. Я
в таких делах ни бум-бум, но он уверял, что с тем диском мы станем богачами,
плел про заграничные банки и счета, с которых деньги снять, имея диск, легче
легкого. Еще и наличку обещал, говорил, штук десять баксов в том сейфе всегда
лежат. Я и купился.
— Где оружие достали?
— Это все Витька. Я, честно, сроду пистолет в руках не
держал. И представить не мог, что Витька стрелять начнет. Еще удивился, зачем
оружие, если все так просто, как он обещает? Мы же хотели по-тихому… Окно
открыли, а тут охранник. Витька и выстрелил, пистолет у него с глушаком. Я
сразу понял, не видать нам денег, раз все наперекосяк. Охрана бы своего
хватилась, вот пришлось и остальных валить. Вскрыли сейф, а там какие-то
бумаги. Правда, деньги тоже были, но все равно меньше, чем он обещал.
— Сейф как вскрыли?
— Это для меня не проблема.
— Большой жизненный опыт? — Геннадий в ответ
только вздохнул. — Дальше рассказывай.
— Выбрались мы оттуда, Витька очень злился. Дался ему
этот диск! Я говорил: Витя, надо уходить, менты докопаются, а у меня уже две
ходки, мне третья ни к чему, пять тысяч на двоих не велики деньги, но все
лучше, чем ничего. А он твердит свое: гад Рыбаков, диск дома спрятал, а врал,
что на работе.
— Кому врал? — вновь спросил Матвей.
— Да не знаю я. Был у Витьки человечек, который обо
всем деле разнюхал, но Витька о нем молчал. Думаю, баба это, — добавил
Гена, чуть помолчав. — Баба у него была.
— Что ты о ней знаешь?
— Да ничего. Но как-то она с фирмой связана. Должно
быть, там работала.
Матвей взглянул на меня, а мне от его взгляда сделалось не
по себе. Ясно, куда он клонит. Только я ни в жизнь не поверю!
— И вы отправились к Рыбакову домой? — вновь
спросил Матвей.
