«Поцелуем дело не ограничиться. Это священная роща Первых Влюбленных Эноса и Амайи. Здесь не только браки заключаются, но первые брачные ночи проходят. Быть здесь – большая честь».
- А как мы?.. Ну… Ты понял,– Полина слабо представляла первую брачную ночь на лесной полянке.
- Тут есть небольшой источник, он довольно теплый. Не замерзает даже зимой, - Саймон повертел свою правую руку, словно бы надеясь увидеть исчезнувший узор.
- Жаль, что он исчезает, - новоиспеченная жена тоже повертела своей ручкой, правда левой.
- Это не навсегда. Смотри, - Саймон взял Лину за руку, узор снова вспыхнул и исчез, как только пара разомкнула руки. – Идем, милая. Я вчера сделал не очень хороший поступок и принес в священное место вино, закуски, полотенца и несколько пледов.
Полина тихонько рассмеялась.
Источник был надежно спрятан от посторонних глаз кустами розовой гортензии. Он представлял собой нечто среднее между ванной и бассейном джакузи. Видно когда-то каменную чашу вручную облагородили. Вода в нем действительно была теплой, градусов за тридцать. И что удивительно, она совсем не пахла серой, воздух был чистым и свежим, чувствовался легкий аромат цветов.
- Здесь красиво, - девушка потрогала пышное соцветие гортензии. – Ты что!
- Что? – Саймон невозмутимо расстегивал последние пуговицы рубашки. – Я только что женился. Все логично. А ты почему просто стоишь?
Пальцы у Лины задрожали. Конечно, у нее были мужчины, но вот у принцессы Эвелины все происходит в первый раз. И снова девушка чувствовала себя двояко. Неуверенность и игривость, стыд и желание, чувственность и холодность. Все смешалось. Принцесса повернулась спиной к мужу и принялась торопливо стягивать с плеч платье, а после и белье. В воду она буквально вбежала.
Герцог Саймон Джулиан Донахью тихонько посмеивался про себя, стягивая брюки. Все-таки как странно складывается его жизнь. Еще какой-то год назад он был категорически против брака, но потом все же поддался на уговоры старого друга и решил рискнуть. Да и как отказать императору? Но пока все, вроде бы, складывается неплохо. И, насколько герцог успел рассмотреть, Эвелина славная девушка. Любопытная, открытая, нежная. Такая… Живая.
Его уже много лет окружали лишь родовитые вертихвостки. Которые только и мечтали выскочить за него замуж, а потом тратить, тратить и тратить его деньги до умопомрачения. Хотя, некоторые предпочитали хвастать титулом или связями. Только Эвелине, этой майской розе, были безразличны и его деньги, и его связи. Ее приданного хватит, чтобы заново отстроить замок Криштер, семейную резиденцию Донахью. И еще останется на интерьер, обслугу и безбедную жизнь, а она все равно почему-то мила с ним, думал Саймон залезая в воду.
Полина тем временем расслаблялась в горячем источнике, он был достаточно глубоким, стоящей девушки вода прикрывала грудь. Неуверенность потихоньку покидала юную герцогиню, и когда супруг присоединился к ней в маленьком природном бассейне, она просто приняла от него бокал вина и позволила воде сделать свое дело. - Ну, о чем будем говорить? – Саймон поставил пустой бокал на землю. – Какой твой любимый цвет?
- Ну… - Полина немного задумалась. Голос Эвелины в ее голове твердил о бледно-голубом. – Раньше был фиолетовый. А сейчас не знаю, зависит от настроения. А у тебя?
- Мм… - Герцог накрутил на палец влажный локон жены. – Золотистый.
Лина шлепнула его по предплечью:
- Подхалим, - улыбнулась она.
- О, великие боги! Мы женаты меньше получаса, а ты уже подняла на меня руку! – шутливо вскричал мужчина и решил воспользоваться моментом. - Только поцелуй исцелит меня! – он притянул жену поближе к себе. Руки соприкоснулись и брачные узоры вспыхнули.
- К этому надо будет привыкнуть, - только и успела вымолвить Лина, когда Саймон наклонился и поймал ее губы своими.
Изучающий, поначалу ровный поцелуй вспыхнул и разгорелся словно огонь на ветру. Лина и сама бы уже не могла сказать в какой момент она потеряла голову.
Вот она сама робко, но страстно целует своего мужа, а затем ее руки начали свое путешествие по плечам, предплечьям и локтям, заставляя узоры вспыхивать и гаснуть. Вернулись на спину, нашли там все впадинки и выемки, скользнули по позвоночнику и наткнулись на ягодицы, сжав упругую плоть.
Герцог тяжело вздыхал в перерывах между поцелуями. Ему в своей жене нравилось абсолютно все: тонкие округлые плечики, нежные выступающие ключицы, бархатная кожа. Он пытался действовать медленно и нежно, но кровь буквально кипела, требуя большего. Он прошелся поцелуями по нежной шейке, наслаждаясь тихими всхлипами возлюбленной и опустился к небольшой упругой груди. Руками Саймон огладил нежные полушария и, услышав ободрительный стон, сжал их посильней.
Лина начала задыхаться, а уж когда герцог задействовал губы и язык, лаская напряженные вишенки сосков, она вцепилась пальцами в короткие волосы и подалась на встречу, бедром ощутив все силу мужского желания. В животе у девушки скрутилась тугая спираль, все мышцы напряглись, тело стала стрясать дрожь, лоно увлажнилось.
В нетерпении Полина заерзала и крепко прижалась к мужской груди, подставляя губы для поцелуев, так что ее лоно оказался прямо напротив мужского естества. Грудью она чувствовала упругие мускулы и ощущала прерывистые вздохи супруга.
Вода в маленьком источнике колыхалась и выходила из берегов. Герцог подхватил супругу под попку, заставив Лину обхватить его талию ногами, в два счета пересек небольшую каменную чашу и уселся на неширокий выступ. Теперь вода надежно скрывала влюбленных до самой шеи.
- Ты уверена? Это твой последний шанс передумать, Лина. Я не хочу, чтобы делала что-то только из чувства долга или… - девушка не дала ему договорить, закрыв ладошкой рот.
- Я уверена, - она наклонилась и поцеловала его. Горячо, жадно и страстно.
Саймон ответив на поцелуй, потерся своим членом о горячий и влажный вход. Несколько раз будто бы набираясь смелости проскользнул вдоль нежных складок и вошел одним гладким, плавным движением.
Лина не сдержала стона, но не от боли – от удовольствия. Она ощущала невероятную наполненность и безумную правильность всего происходящего. Она же, так и не дождавшись каких-либо движений от Саймона, который изо всех сил пытался совладать с собой и не опозориться перед супругой, стала нетерпеливо ерзать на его коленях.
- Лина, - выдохнул он сквозь сжатые зубы. – Ты меня убиваешь.
Мужчина перехватил девушку за талию, приподнял над собой так, что на миг над водой показался напряженный розовый сосок, и снова насадил на себя. Лина крепко ухватилась за плечи Саймона, уткнулась в изгиб мужской шеи и впала в настоящее безумство. Она покусывала и тут же целовала ароматную кожу, стонала и изгибалась дугой от каждого движения супруга.
Герцог же не мог насытиться Линой, ее вкусом, запахом, стонами и всхлипами. Он ласкал ее попку, грудь, спускался на талию и спину, пальцами левой руки опустился вниз и, раздвинув нежные складки лона, он нашел чувствительное местечко и, потирая его, принялся покрывать поцелуями шейку и плечики, наслаждаясь стонами возлюбленной.
