- Оливия, я же могу тебя так назвать? Ты, наверно, устала с дороги, купальни в замке не работают, мы меняем трубы, да и с едой пока не очень, работает только полевая кухня для обитателей замка, живут все пока в шатрах и палатках. Давай так, сегодня ты обустраиваешься в особняке и отдыхаешь, а с завтрашнего дня определим круг твоих обязанностей и начнется работа. Согласна?
Какое-то время Оливия задумчиво смотрела на лицо Лины, словно видела ее впервые, что, безусловно, было не так, все-таки Эвелин принцесса, а копии портретов императорской семьи висят в мэриях абсолютно всех городов Этана.
- Знаешь, я думала, что ты больше… - Леди Мэй взмахнула руками, подбирая слово, - …принцесса. А ты ничего, нормальная. Можешь звать меня Ливи, это имя для семьи. Посплетничаем сегодня вечером?
- Эмм… Хорошо, - отошла от шока Поля. Вот это смена настроения! – И зови меня Линой, это тоже, так сказать, личное имя. Для своих.
- Отлично, - улыбнулась Ливи, - тогда сейчас я поеду. Дашь мне сопровождающего?
- Конечно. Иорен, - герцогиня повернулась к капитану стражников, - приставь двух конников в сопровождение леди. И проследите, чтобы Тори нашла для нее горничную и помогла обустроиться в особняке. И пусть сегодня будет праздничный ужин.
- Разумеется, леди, - он подал рукой знак, и тотчас двое мужчин повели под узды лошадей, чтобы встать впереди все этой карето-конной феерии.
Весь день после этой встречи Лина провела как на иголках. А ну как Оливия что-нибудь учудит в ее отсутствие и Полине придется разгребать? Перед ужином и разговором с Ливи надо выловить Тори и хорошенько ее расспросить о характере новоявленной родственницы. Как говориться, доверяй, но проверяй.
А потом можно и Саймону позвонить, рассказать о том, что происходит в Криштере, расспросить его о делах, да просто посмотреть на ставшее дорогим лицо. Курортный роман Лины начал набирать обороты, и она уже не могла с ним справиться. Да и зачем? Так приятно чувствовать себя нужной хоть кому-нибудь.
Сашка проснулась и теперь активно занимается собственным оздоровлением и своей семьей. И Полина с удивлением обнаружила, что так, как ей представлялось никогда не будет. Сашок не кинется к ней в объятья благодаря за счастливое самоотверженное спасение, да она даже не узнает кому обязана своим вторым шансом. Сейчас, когда-то лучшая подруга, полностью отдалась подросшему сыну и осунувшемуся мужу.
А Лина, Лина будет ровно так же одинока, как и до пробуждения Александры. Увы, но людей, которым бы она была по-настоящему дорога, у нее не осталось. По крайней мере, на Земле. И что же теперь ей остается?
Видимо, просто жить.
Глава 8.
Чем больше крови, тем интереснее кино. Обычно, обедала Полина вместе со всеми обитателями замка прямо на улице. Мужчины сколотили несколько длинных крепких столов и к каждому приставили по две лавки без спинок. Лина любила каждый раз садиться на новое место, так она всегда могла перекинуться парой фраз с еще незнакомым ей жителем Криштера. Это позволяло ей узнавать разные мелочи, из которых складывалась жизнь туземцев.
Так, например, в прошлом году была засуха и некоторые виноградники чуть было не засохли. А в начале весны кто-то украл две жердины из загона и целый табун тяжеловозов рассеялся по всей округе. Женщины и дети потом три дня прятались по домам, чтобы никто случайно не угодил под лошадиные копыта, пока мужчины ловили разбежавшихся животных.
Эти истории были такими простыми и в тоже время такими необыкновенными, особенно для ушей городской девушки, что Лина могла слушать их часами.
Но сегодня весь день шел не так как обычно, вот и обед решил не отставать. Едва Поля доела суп-пюре, который был на первое и приступило к жареной с овощами на вертеле перепелке, как в спину ей прилетел крик:
- Леди! Герцогиня! Леди-хозяйка! – к Лине бежал один из ремонтников, которых в Криштере сейчас было великое множество. – Это… Там… Мы этого… - Мужчина, наконец, добежал до Полины и смог вздохнуть полной грудью. - Мы кабинет нашли. Герцога матушки покойной, леди Эмилии, кабинет.
Лина сама не заметила, как откинула в сторону вилку с румяной помидоркой на ней и вскочила с места. Поварам и служанкам оставалось лишь провожать удивленным взглядом стремительно удаляющуюся женственную фигурку и размышлять, что же такого важного может быть в этом кабинете, и как так получилось, что он в свое время пропал?
А Лину в это время всю охватил непонятный трепет, предвкушение чего-то волнующего, скорого и неизбежного, но совсем не опасного. Уж эту-то комнату Полина может осмотреть и без супруга, а если найдет в ней что-нибудь интересное, то у нее есть целый локон волшебных волос.
Девушка вслед за рабочим, кажется его имя Курт, поднялась на третий этаж и свернула на левую, хозяйскую половину. Сейчас здесь повсюду стояли лохани, ведра и корыта со всякими необходимыми в ремонте мелочами. Прямо на полу или на заляпанных лавках лежали инструменты, но смутило ее не это.
В коридоре в две шеренги вдоль стен выстроились мужчины в рабочей одежде, которая тоже вся была усеяна пятнами, а некоторые особо трудолюбивые представители сильного пола щеголяли этими пятнами еще и на лице, и на волосах.
И почему они не в касках? Не кстати подумала Полина. Она вошла в комнату, которую Гертруда называла малой зеленой гостиной, эта комната была своеобразной стилизацией под летний луг. И, разумеется, повсюду были Цилестиэлы. Вероятно, еще каких-то пятнадцать лет назад эта комната была очень красивой, светлой и невероятно уютной. Но сейчас, когда вся мебель уже была вынесена, а со стен стали снимать шелковую драпировку и гобелены, ее очарование пропало.
И вот как раз-таки за одним из гобеленов обнаружилась дверь. Не потайная, не секретная, а просто старая рассохшаяся дверь, закрытая на долгие годы тяжелой тканью.
- Почему ее завесили? – Ни к кому конкретно не обращаясь спросила Лина.
Она зашла внутрь запыленного помещения, следы на полу ясно указывали на то, что дальше порога мужики заходить постеснялись и, скорее всего, сразу кинулись звать хозяйку.
И с чего они решили, что это кабинет леди Эмилии? Промелькнула мысль у Лины. Но едва девушка оглянулась, она все поняла. Повсюду висели портреты счастливых, до безумия любящих друг друга мужа и жены, родителей Саймона. На некоторых картинах они были вместе с маленьким глазастым мальчишкой, темные волосы которого были старательно прилизаны, а рубашка застегнута на все пуговицы.
- Картины сохранить, - Полина развернулась к мужчинам. – За них отвечаете головой. После ремонта развесим в парадной галерее на втором этаже.
Герцогиня робко, будто бы несмело вошла в комнату, смахнула пыль с широкой столешницы дубового письменного стола, пальчиками потрогала позолоченные чернильницы и истлевшие перья, которыми уже давно не пользуются, все перешли на заправляющиеся перьевые ручки. Но смотрелись золоченые писчие принадлежности очень представительно.
