– Еще раз ты откажешься есть, я сам пристрелю тебя! – рявкнул Джейс, унося из комнаты испорченные контейнеры, которые он оставлял перед уходом.
Я даже задумалась об этом, пока Рич не пришел со свежей порцией еды и словами: «Джейс пошутил, он тебя не пристрелит.»
Пришлось есть.
Еда теперь не имела вкуса.
Как и день.
И жизнь.
Весь этот хренов мир не имел вкуса.
Да, и парни перестали выходить все вместе: один из них всегда оставался в доме со мной.
Если это был Бун, то он заходил в комнату только два раза, чтобы проверить меня и принести еду.
Гай заходил четыре раза, как по часам. Иногда он молча сидел у кровати с книгой.
Рич почти все время сидел со мной в комнате, когда наступало его дежурство. Пару раз он даже засыпал на соседней половинке кровати. Стрелок был одним из самых опасных охотников, но при виде его спящего лица я даже впервые за все это время улыбнулась… ну, как улыбнулась?! Губы непроизвольно растянулись, когда Рич стал морщить нос во сне.
Непривычное ощущение – улыбаться. Я разучилась это делать, и вряд ли когда-то научусь заново.
Джейс, как командир, не мог не участвовать в поисках, поэтому он ни разу не оставался сам, зато каждый вечер проводил со мной, разговаривая, шутя или ругаясь. Он приходил после общего ужина и уходил, когда я уже засыпала.
Так прошли две недели.
По моим расчетам, в какой-то день из этого времени, был мой день рождения. Я никому об этом не сообщила. Какой смысл? С днем рождения, Лекса! Теперь тебе двадцать три, и ты – ходячий призрак.
Рука почти зажила, порез затянулся, но шрам от него останется навечно и будет напоминать мне о самом страшном дне в моей жизни.
Погода стала такой теплой, что это ощущалось через заколоченное окно. Когда я вдыхала этот запах тепла, мне становилось лучше, но я сразу обрывала себя. Не знаю, как я могла позволить чувствовать себя хорошо, если Дэйтона нет?!
Как можно перестать скорбеть по собственному счастью?!
Я решила, что больше ни за что не буду так халатно радоваться жизни.
Еще и это бесячее солнце продолжало вставать. Оно больше не имело права на это, и я его ненавидела.
Я считала, что мир теперь должен погрузиться в вечный мрак, чтобы больше никто не обнадеживался лживыми мечтами о прекрасной жизни и планами на будущее.
Я ненавидела ЕГО.
Я ненавидела ЕГО намного сильнее, чем Президента Сферы.
И только эта ненависть заставила меня встать с кровати спустя две недели после гибели Дэйтона и выйти из комнаты, откуда я практически не выходила за это время.
Когда я спустилась вниз и вошла в большую комнату, Рич уронил кружку, а Бун поперхнулся. Джейс смотрел на меня круглыми глазами, а Гай даже прищурился, будто сомневался, что это я и есть.
– Можно к вам? – хриплым шепотом медленно спросила я. Голос еще не вернулся, но я хотя бы могла произносить короткие фразы.
– Конечно. – мягко ответил Уайт, и рукой указал на диван.
Рич пересел на пол, на котором уже сидел Бун. Гай подвинулся, а Джейс сидел в своем кресле напротив.
Мы не сказали друг другу ни слова в этот вечер. Я думаю, они боялись вспугнуть меня, дабы я снова не замуровалась в своей спальне, а мне просто было крайне тяжело говорить.
Во-первых, я не знала что сказать, а во-вторых, горло все еще саднило при попытках речи. Да, если честно, я отвыкла говорить за две недели.
Когда я вернулась в комнату, Джейс пришел следом.
– Я рад, что ты приходишь в себя! – сказал он, сев на край кровати.
Мне хотелось ему ответить: «Это только, чтобы убить ЕГО», но зачем ему об этом знать?! Поэтому я ничего не сказала, а просто уставилась себе на ноги.
– Я знаю, что ты чувствуешь, Лекса! – продолжил Джейс. – Когда мой брат Уилл умер, я думал, что скорблю по нему живому, но это было не совсем так.
Я посмотрела на него.
– Думаю, что тебя душит жалость… Жалость к себе, потому что ты потеряла опору в Дэйтоне. Теперь, тебе кажется, что ты одна, но это не так. Ты не одинока, Лекс! И ты должна отпустить Дэйтона.
Как только я услышала имя брата, желудок скрутило, и я еле удержала еду внутри.
Мои вечные спутники – слезы – навернулись на глаза от одного его имени.
Джейс больше ничего не добавил, лишь пожелал мне спокойной ночи и поцеловал в щеку.
То, что он сказал – это больно, хоть и правда отчасти. Но хотя бы во снах я снова была с братом. Во снах я с ним навсегда.
Долго думая о словах Джейса, я все же уснула и погрузилась в мир, где Дэйтон – живой и здоровый – улыбается мне и рассказывает истории.
Я хотела спросить у него во сне, хочет ли он, чтобы я отпустила его?! Но, побоявшись услышать утвердительный ответ, я не спросила. Просто болтала с братом на бессмысленные темы.
Так мне было спокойно.
* * *
Странный гул.
Будто во сне что-то пронеслось надо мной и исчезло вдали.
Никогда не слышала такой звук.
Небо раскололось?
Я еще дремала под этот звук, когда послышались быстрые шаги по лестнице… Кто-то бежал в мою комнату.
– Вставай, Лекс! – прогремел голос Рича, который никогда и громко-то не разговаривал, не то чтобы кричал.
На улице только светало, а он зачем-то будил меня.
Ненормальный стрелок.
Да, я уже две недели разговаривала и постоянно выходила из домика. Собирала дичь, ягоды и все, что попадалось съедобного, но все же, не привыкла, чтобы кто-то врывался в мою комнату с воплями.
– Что такое? – спросила я, протирая глаза.
– Над нами только что пролетел вертолет! – быстро сказал Рич, а я вспомнила гул из своего сна. – Нам надо уходить. Вопрос времени, когда сюда нагрянут отряды. Теперь Гродж или Сфера узнали, где ты, или где можешь быть.
Я вскочила, как ошпаренная.
– Джейс? – спросила я, ведь Джейс, Гай и Бун ушли на задание два дня назад.
– Он в курсе. Ему нельзя показывать какую-либо тревогу, поэтому он вернется сюда вечером, как ни в чем не бывало.
Я быстро натянула вещи. Схватила свой единственный нож, и помчалась вниз.
Вот и кончились мои дни в лесном домике. Снова. Снова я убегала отсюда не по своей воле.
Рич побежал на кухню, и стал собирать контейнеры с едой в рюкзак. Бутылки с водой – туда же.
И только тут до меня дошло, что он сказал…
– Нам? Ты сказал, нам надо уходить?
– Да.
