Я озадаченно повернулась к Ленни.
– А почему в тридцатой коммуне не проходит такой отбор?
– О, мисс Моника, вы разве не заметили, что в нашей коммуне самые слабые и трусливые. – он попытался пошутить, но лишь погрустнел еще больше.
– Так, ясно! – я развернулась к нему всем телом. – А как попасть в другую коммуну?
– Этого я не знаю, мисс!
Просто чудесно!
Что же делать, твою мать!
– Эй, Скотт! – вдруг крикнул Ленни, и сорвался к ограждению.
Даже если смотрители и заметили его, то не обратили большого внимания.
Ленни остановился за три метра от сетки и помахал высокому белобрысому парню. Тот, в свою очередь, тоже подошел к сетке, и улыбнулся такой искренней улыбкой, что я сразу поняла, кто это. Только старший брат может так смотреть на младшего.
Да, и похожи они были, как две капли. Только этот Скотт был мощным атлетом, в отличие от Ленни. И постарше – Скотт был моим ровесником.
Поднявшись, я подошла к Ленни, и он радостно меня представил:
– Скотт, это мисс Моника! Она крутая!
Скотт хмуро кивнул мне, показывая, что, если я обижу его брата, мне несдобровать.
Я прыснула.
– Скотт, она помогла мне! Не один раз! – сразу добавил Ленни, и тот, вроде, расслабился.
– Эй, Скотт! – крикнула я парню. – В твоей коммуне появлялись новички за последние сутки?
– Нет, кажется. – ответил парень.
Дерьмо!
– А кого ты ищешь? – спросил старший брат Ленни.
– Друга. Его зовут Джек. – ответила я, но вспомнив, что Джек не смог бы назвать свое имя, добавила. – Он немой. Высокий немой брюнет. Весь в татуировках.
Скотт подумал с секунду и покачал головой.
– Я поспрашиваю! Если что-то узнаю, дам знать.
Кивнув, я вернулась на скамейку, чтобы Ленни мог спокойно пообщаться с братом.
Что ж… Если Скотт вдруг разузнает про Джека, мне это на руку. Я знала, что таким образом он благодарит меня за помощь брату. Довольно выгодный обмен.
Смотрители недолго закрывали глаза на семейную встречу, и уже через десять минут они отогнали Ленни и Скотта от ограждения.
Мой новый юный друг сел на скамью рядом.
– И долго мы будем… гулять? – спросила я, наблюдая за блуждающими людьми из тридцатой коммуны.
– Нет, скоро нас загонят в амбар. – ответил Ленни.
– И завтра все заново?
– Да. Тут редко что-то меняется. Только, когда наступает день арены.
– Когда были последние бои?
Ленни задумался и ответил:
– Дня четыре назад.
Значит, ждать недолго. Даже если я не найду Джека до этого времени… как сказал Ленни, на арене собираются все. Попытаю удачу там!
Джек, где же ты? Ты мне сейчас так нужен!
* * *
На следующий день все повторилось, как и говорил Ленни. За исключением того, что мне удалось поспать несколько часов ночью. Сначала я полночи просидела у стены рядом с посапывающим Ленни, затем все же разрешила себе отдохнуть. Мне нужны силы! На одной жиже не протяну.
До отключения света я наблюдала за людьми из тридцатой коммуны. Ленни и тут был прав: они все слишком трусливые. Все какие-то хилые и ничтожные. Интересно, почему меня запихнули именно сюда? Когда я спросила об этом Ленни, он пожал плечами.
На этот раз старший смотритель отправил нас на участки. Как я и думала, это были бесконечные грядки и теплицы. Что тут только не росло… и рабы способствовали этому.
Меня распределили в теплицу, и я несколько часов возилась с огурцами. Надо признать, эта работа была намного лучше вчерашней.
Никто ни с кем не разговаривал. В открытую. Между грядками туда-сюда ходили смотрители. И когда они были далеко, кто-то то и дело перешептывался или хихикал.
Познакомилась с девушкой. Ее звали Хоуп, и она подсказывала, что и как правильно делать с этими огурцами. В Глондар она попала шесть лет назад. Но об арене она ничего стоящего не знала, и в других коммунах не бывала. Когда я спросила у нее, как можно перевестись в другую, Хоуп дала довольно сомнительный ответ. Она сказала: «Попробуй сделать кому-нибудь минет. Вдруг поможет».
В общем, такое знакомство сложно назвать полезным… разве что, теперь я знала, как крепить огурцы к палкам. Если мне когда-то доведется выращивать огурцы, обязательно вспомню Хоуп добрым словом.
Дальше ужин, прогулка и амбар.
Никакого душа со стриптизом. Нельзя сказать, что я разочаровалась. Пожалуй, грязной быть не так уж страшно.
Ленни весь день ходил за мной хвостиком. Он не заговаривал со мной первым. Лишь отвечал на вопросы и то кратко. Я это одобряла. Старалась не отвлекаться и обследовать все вокруг.
И так: после выхода из амбара и до возвращения, смотрители всегда сопровождают коммуну. Вчера и сегодня смотрителей было десять. Каждый проход через металлическую сетку охраняют еще четверо смотрителей. Как и каждую дверь. И самое большое количество охраны было около огромных ворот, где мы проходили распределение на работы. Здесь смотрители с автоматами стояли и внизу и на стене. И большинство из них не носили ОСы.
Ленни не знал, что за этими воротами, но предположил, что там жили свободные люди. Оказалось, и такие тут были. Мой юный друг назвал их «сливками». Я посмеялась, но суть была ясна: свободные люди руководили Глондаром и жили здесь, как короли. А самыми главными сливками, среди королей, были Тео и Наита Реввера.
Я вспомнила слова Марка из моего бывшего отряда. Он рассказывал про семью Реввера. Он говорил, что они хитрые и умные, и что также опасны, как Блэк.
Марк также рассказал, что в Глондаре создавали редкие вещи и, самое главное, оружие. Но в перечень наших работ это не входило… к сожалению. Видимо, важные дела рабам не доверяли. Их выполнял кто-то другой.
Я не нашла Джека во время завтрака, ужина и прогулки. Коммуны Скотта тоже не было, но Ленни не сдавался – был уверен, что увидит брата завтра.
Когда мы вернулись в амбар, двое суток без нормального сна дали о себе знать, и я вырубилась даже до того, как выключили свет.
Проспала до самого прихода смотрителей на следующий день. Недостаток питания, конечно, сказывался, но длительный сон поправил мое состояние, как нельзя лучше.
Третий день был как второй. Нас снова отправили на грядки, только теперь я копалась с какой-то листвой. Что-то подобное Джек добавлял нам в еду в пещере.
Пещера… Я бы все отдала, чтобы очутиться там сейчас. С Джеком. В нашем маленькой раю с голубой ванной и мягкими матрацами. Никаких грязных рабов, жутких смотрителей, непонятной жижи и открытых душевых.
