Они прошли под деревьями и оказались на открытом дворе перед дворцом из сверкающего жемчуга и золота. На серебряном троне восседала самая прекрасная в мире дама в короне со звездами, в зеленом платье и золотых туфельках. Она улыбалась так ласково, что дети позабыли о своем страхе. Музыка оборвалась на пронзительно-сладкой ноте, и в наступившей тишине гости почувствовали, что их осторожно подталкивают к подножию трона. Их окружила огромная толпа, собравшаяся на жемчужном тротуаре.
Королева встала и вытянула к детям тот конец скипетра, на котором сияла звезда, похожая на звезды в ее короне.
– Добро пожаловать, – сказала она голосом слаще музыки, – добро пожаловать в наш Дом. Вы были добры, вы были храбры, вы были бескорыстны, и все мои подданные преклоняются перед вами.
При этих словах вся огромная толпа склонилась в их сторону, как тростник на ветру, и сама королева спустилась по ступеням трона и протянула к детям руки. У них так перехватило дыхание, что они едва могли дышать, когда ее нежные руки стали опускаться на головы каждого из них по очереди.
Затем толпа выпрямилась, и кто-то закричал трубным гласом:
– Дети спасли одну из нас! Мы умираем в неволе. Славьте детей. Славьте!
Рев, подобный реву диких волн, разбивающихся о скалы, вознесся над огромной толпой, окружившей гостей. Замахали флаги или шейные платки – дети не разобрали, что именно, – а потом раздался голос их русалки:
– Ну вот и все. А теперь устроим пир. Не правда ли, мама?
– Да, дочь моя, – ответила королева.
Значит, русалка, которую они спасли, – дочь королевы!
– Я и не знала, что ты принцесса, – удивилась Мавис, когда они последовали за королевой по коридору.
– Наверное, поэтому все подняли такой шум, – сказал Бернард.
– О нет, мы должны встречать овацией всех, кто спас из плена любого из нас. Мы любим овации. Только нам так редко выпадает возможность их устроить, тут даже обычный праздник попробуй-ка устрой. Люди полны предрассудков. Нам крайне редко удается убедить кого-нибудь из них явиться к нам с визитом. Я бы и вас не заполучила, если бы вы случайно не нашли ту пещеру. Невозможно так крепко обнять Кэтлин на мелководье. Вода в пещере гораздо лучше держит на поверхности, чем вода в море. Полагаю, вы это заметили.
Да, они заметили.
– Можно, на банкете мы сядем рядом с тобой? – вдруг спросила Кэтлин. – Потому что тут все такое незнакомое, понимаешь.
– Конечно, дорогая, – ответила морская леди.
– Мне ужасно жаль, – вдруг заявил Бернард, – но, думаю, нам пора домой.
– Даже не заикайся об этом! – воскликнула русалка. – Вы же только что пришли.
Бернард пробормотал что-то насчет того, что надо вернуться домой вовремя и умыться к чаю.
– У нас будет куча времени, – нетерпеливо сказал Фрэнсис. – Не пори горячку и не порти веселье.
– Я не порю горячку, – сказал Бернард, невозмутимый, как всегда. – Я никогда не порю горячку. Но, по-моему, пора подумать о возвращении домой.
– Ну вот и думай, – оборвал Фрэнсис и повернулся, чтобы полюбоваться гроздьями алых цветов, свисающих с колонн галереи.
Пиршество было очень пышным, но потом дети так и не смогли вспомнить, что же они ели из серебряных блюд и пили из золотых чаш. Однако всем запомнились лакеи в облегающих костюмах из серебряной чешуи, серебряных перчатках без пальцев и в чем-то вроде шлемов, что, по словам Кэтлин, делало их похожими не столько на людей, сколько на рыб.
– Но это и есть рыбы, – сказала принцесса, широко открывая свои прекрасные глаза. – Это Лососеры, а тот, что стоит за креслом матери, Великий Лососер. Я слышала, в вашей стране есть великие лорды и пэры, а у нас есть Великие Лососеры.
– И все ваши слуги – рыбы? – спросила Мавис.
– Конечно, – кивнула принцесса, – но мы редко прибегаем к их услугам, разве что в торжественных случаях. Бомльшую часть работы у нас выполняют низшие сословия – в основном электрические угри. Они вырабатывают всю энергию для наших машин.
– И как вы ее получаете? – спросил Бернард. Перед его мысленным взором пронеслось видение: он становится великим человеком, открывшим коммерческую ценность электричества, вырабатываемого угрями.
– Мы держим их в баке, который подсоединен к нашим домам, – объяснила русалка. – Стоит повернуть выключатель, и энергия подается ткацким или токарным станкам, или на чем там вы работаете. При повороте выключателя запускается непрерывное течение, и угри плавают в его потоке все по кругу и по кругу, пока работа не прекращается. Это изумительно просто.
– Это просто изумительно, – тепло сказала Мавис. – Я имею в виду всё здесь.
Она махнула рукой в сторону ряда белых арок, сквозь которые ясно проглядывала зелень сада и синева того, что казалось небом.
– Значит, ты живешь тут и целый день только и делаешь, что играешь? Как мило.
– Игра скоро надоест, если не заниматься ничем другим, – мудро заметил Бернард. – По крайней мере мне бы точно надоела. Вы когда-нибудь мастерили паровую машину? – спросил он у принцессы. – Вот что я называю работой.
– Для меня это было бы работой, – ответила она, – но разве ты не знаешь, что работа – это когда тебе приходится делать то, что тебе не нравится? А игра – то, чем тебе хочется заниматься. Возьми еще ароматных эндрюсов.
Она сделала знак Лососеру, который приблизился с большим подносом фруктов. Пирующие сидели по четверо, пятеро и шестеро за маленькими столиками вроде тех, что бывают в ресторанах больших отелей, где едят люди, путешествующие на машинах. Эти маленькие столики хорошо подходят, чтобы за ними беседовать.
– Тогда чем же вы занимаетесь? – спросила Кэтлин.
– Во-первых, мы должны поддерживать течение всех рек – земных рек, я имею в виду – и следить за дождевыми и снежными кранами, и заботиться о приливах и водоворотах, и открывать сундуки, в которых заперты ветры. О, нелегко быть принцессой в нашей стране, скажу я вам, уж не знаю, как в вашей. А чем занимаются ваши принцессы? Тоже открывают сундуки с ветрами?
– Мы… мы не знаем, – ответили дети. – Мы думаем, они открывают только благотворительные ярмарки.
– Мама говорит, они ужасно много работают и навещают больных в больницах… – начала было Кэтлин, но в этот миг королева встала, и все остальные тоже.
– Пойдемте, – сказала принцесса, – моя очередь наполнять реки. Только принцессы могут выполнять сложнейшую работу.
– А какая самая трудная из твоих обязанностей? – спросил Фрэнсис, когда они вышли в сад.
– Не подпускать море к нашему королевству и сражаться с Глубинным Народом. Мы удерживаем море снаружи мысленно, стараясь сделать это обеими руками, изо всех сил. И, конечно, тут нам помогает небо.
