- Но как это относится к нам, к тебе и ко мне?
- Мартина, золотце, в паре мужчина-женщина, главный – мужчина! Он берёт на себя ответственность за женщину и семью. В семье может быть только один рулевой, иначе каждый будет раскачивать лодку, и она пойдет ко дну.
- То есть твое понятие семьи подразумевает, что муж командует женой, а она беспрекословно ему подчиняется? – поразилась я. – У неё не может быть своего мнения? И поступать как вольна, она тоже не может?
Рихо, такой красивый, благородный, с глубоким взглядом зелёных глаз смотрел на меня всё так же ласково и нежно. И только смысл слов не вязался с источаемыми флюидами очарования.
Остальные, переглядываясь между собой, прислушивались к нашему разговору, но не встревали.
- Это очень утрировано, Мартина. Конечно же, жена должна быть умненькой и иметь своё мнение. Я и сам глупых не люблю. Но у неё будут свои обязанности. Всю свою энергию она может потратить на обустройство дома и заботу о семье. Тут я беспрекословно отдаю бразды правления в её ручки.
- Какая щедрость, – не удержалась я от сарказма.
Рихо строго на меня посмотрел, ему не понравилось, что я высмеиваю его устои.
- Мартина, в главных вопросах всё буду решать я, потому что я беру на себя ответственность. Ты должна это понимать. Я – капитан семейной лодки. Но это для того чтобы моей будущей жене жилось легче! Разве должна женщина решать проблемы? Нет, я беру их на себя, потому что я знаю, как будет лучше! Но и жена должна мне помогать.
- Чем же? – не утерпела я.
- Не спорить со мной, – Рихо говорил уже горячо, эмоционально, видно, что тема его задела. – Противостояния в семье я не потерплю. Ты же умная девушка, Мартина, и должна понять меня правильно. Со своей стороны я обещаю, что сделаю всё, чтобы моя жена была счастлива.
- Проблема в том, что у вас могут быть разные понятия о счастье, – горько сказала я.
И перевела внимание на игру. Всё очарование от Рихо куда-то улетучилось. Влюблённость ушла, как будто её и не было, словно дымка развеялась от первых же лучей дневного светила.
Надо же, ещё утром, да что там, несколько часов назад я была так счастлива, так влюблена, казалось, навечно, и что нашла свою судьбу, своего принца.
Единственное, чего хотелось сейчас, скорее закончить этот вечер, распрощаться с Рихо и остальными и оказаться дома.
Джеймс почувствовал моё настроение, он чутко понимал меня, с полуслова, с полувзгляда. Мне даже не пришлось его просить отвезти меня домой. Несмотря на активную деятельность Рихо – того даже не остудило моё честное признание в приватном разговоре в конце вечера, что мы не подходим друг другу, вернее, я не подхожу ему – Джеймс сумел отбить меня у друга и увезти домой.
- Рихо так просто не сдастся, – сказал он, когда мы сели в автосид.
- Джеймс, прошу тебя, убеди его, что я не подходящая для него пара, – устало сказала я. – У нас с ним ничего не будет, он только зря время потеряет. И моё потратит.
- Послушай, Марти, я понимаю, что Рихо говорил глупости с серьёзным лицом, но, поверь мне, на самом деле он не такой упёртый, каким показал себя сегодня. Он из тех собак, что имеют грозный вид, но большое доброе сердце. Его жёнушка будет вертеть им как заблагорассудится, надо только внешне давать понять ему время от времени что он – глава и хозяин семьи, и соглашаться всегда, когда он вспоминает об этом.
- Я поняла тебя, Джеймс, но эти игры не для меня.
- Он просто помешан на ответственности, от этого всё и идёт, – не сдавался Джеймс. – Рихо привык отвечать за подчинённых и зависимых от него людей. И он действительно о них заботится и не боится ответственности. Я во всём и всегда смог бы положиться на Рихо. Он незыблемый как скала. И он будет верен своей жене, своей семье, для него она будет приоритетна. Ну, после службы, конечно. Марти, он сможет сделать тебя счастливой, пожалуйста, подумай не о словах, а о делах.
- Нет, Джеймс, он сделает счастливой какую-то другую девушку, не меня. Не будем больше об этом, я прошу.
- Как скажешь, – но лицо Джеймса выражало несогласие.
Не удержался и заметил:
– Ты ведь ещё днем была влюблена в него.
- Да, и это так странно, – снова поразилась я. – Я так быстро попала под его очарованье и также быстро оно растаяло. Веришь, нет, но я вообще к нему ничего не чувствую, ни хорошего, ни плохого. Просто больше не хочу видеть, как ребёнок надоедливую няньку.
Джеймс бросил на меня взгляд, который я прочитала как: «Ты странная, Марти», но пообещал поговорить с Рихо, чтобы тот меня больше не донимал.
Но, увы, Рихо воспринял мой отказ как вызов, я стала для него той осадной крепостью, которую надо взять штурмом или долгой осадой. К счастью, как раз на последнее у него не было времени, и когда ему пришлось возвращаться в свой гарнизон, я уже благодарила всех богов. Устала прятаться. Джеймс на нас беззлобно посмеивался, за что я ему не раз обещала выбить пару лишних, раз он за них не боится, зубов. И взяла с него слово, чтобы он такой медвежьей услуги мне больше не оказывал, не надо меня ни с кем знакомить и сводить. Джеймс клятвенно пообещал. Не сводничать. Но от знакомств, он настаивал, я отказываться не должна.
Глава 19
Три месяца пролетели как три недели. Я была поглощена работой и творчеством. Запись альбома подошла к концу, остались последние штрихи, и на днях должна состояться презентация альбома. Концерт устроили в том же клубе Максимум, все были заинтригованы анонсом от Трампетёра. Новый альбом, не похожий ни на что другое. Новый исполнитель.
Да, Трампетёр решил вывести на сцену с моим альбомом нового исполнителя, поскольку стиль моих песен отличался от того, что исполняли уже другие. Он дал мне послушать на пробах кандидата, и я сразу же согласилась. Вибрирующий, почти рычащий баритон Локиса сильно отличался от тенора Иржа и ему подобных. И, несмотря на то, что песни мои о любви, музыка к ним была в большинстве своем более резкая, ритмичная, на низких звучаниях, с особой ролью ударных инструментов. Хотя несколько лиричных медленных композиций тоже вошли в альбом.
Мы с Джеймсом и друзьями должны были пойти на концерт по личному приглашению Трампетёра, хотя я пока скрывала от начальника, что имею к этому альбому отношение. У Джеймса всё было как обычно: фонтанировал на работе гениальными идеями, которые мы тут же спешили проверить на практике. Отмахивался от настойчивого вторжения матери, Виолетты, которая время от времени заглядывала к сыну на работу и сетовала мне, что застать его удаётся только здесь.
С личной жизнью у Джеймса до последнего времени тоже шло всё как обычно, и теперь я понимала Виолетту, не желающую запоминать имена его постоянно сменяющихся подруг. Зато совсем не понимала Джеймса. Все девушки у него как на подбор, умные, красивые, знающие себе цену, интересные в общении. В каждую можно влюбиться без оглядки. Мешок достоинств и щепотка недостатков. В каждой я видела искреннюю заинтересованность в Джеймсе и надежду, что он, наконец, остепенится и выберет её. Почему же и зачем он их менял? Что его не устраивало? Но, несмотря на дружеские отношения, я не лезла в душу к начальнику. Я должна держать дистанцию, мы не равны ни по положению в обществе, ни в работе.
