Я напряженно смотрю в ее лицо, пытаясь уловить хоть малейший намек на то, что мне есть за что бороться, но в этот момент она кажется мне совершенной незнакомкой.
Терпение покидает меня, и я понимаю, что мне лучше уйти, прежде чем я скажу что-нибудь такое, чего никогда не смогу взять назад.
Я резко поворачиваюсь и направляюсь к двери. Я иду медленно, желая лишь одного – чтобы она сказала хоть одно слово. Может быть, два.
Я хочу, чтобы она сказала: «Не уходи».
Но она ничего не говорит.
И я ухожу.
Глава 24
Холли
Гордость – опасная вещь, но когда у тебя остается лишь она одна, как ты можешь заставить себя распрощаться с ней.
Спустя много часов я все еще лежу одна, свернувшись клубочком, на этой огромной кровати. Я отодвигаю лицо от мокрого пятна на подушке, не желая признавать, что намочила ее своими слезами.
Когда моя жизнь стала такой запутанной? О да, когда я решила выйти замуж за парня, с которым встречалась лишь один раз – и под «встречалась» я подразумеваю, что он оттрахал меня так, что я едва могла ходить.
Я думаю о том, что мне сказал доктор Уайли. Его диагноз: паническая атака, вызванная стрессом. Его предписания: стараться расслабиться и избегать стрессовых ситуаций.
Как раз вторая часть этих предписаний и вызвала у меня слезы.
Я не могу остаться в Нью-Йорке, но я не хочу и возвращаться в Нэшвилл.
Есть только одно место, куда я могу отправиться.
Домой.
Это слово пульсирует у меня в голове, и в конце концов я засыпаю.
Крейтон так и не вернулся. Когда в семь часов утра я открываю глаза, рядом со мной никого нет, кровать по-прежнему аккуратно застелена, а на подушке нет отпечатка головы. Я думаю, что он даже не возвращался в свой пентхаус. Я натягиваю свитер и носки и отправляюсь на разведку.
Пентхаус по-прежнему все такой же дорогой, идеальный и совершено негостеприимный.
Я не вписываюсь в эту обстановку. Во мне снова зарождается паника. Она мгновенно охватывает меня, полностью лишая способности мыслить здраво. Слова мелькают у меня в голове, словно подсвеченные неоновыми лампами.
Это было неважно.
Это была просто моя прихоть.
У тебя нет ничего общего с Анникой.
Я не вписываюсь в эту обстановку.
А потом новая фраза начинает крутиться в моем мозгу.
Я должна убраться отсюда. Я должна убраться отсюда. Я должна убраться отсюда.
Эти слова полностью вытесняют у меня из головы все другие мысли, пока я наконец не оказываюсь в гардеробной и не начинаю хватать первую попавшуюся одежду и запихивать ее в сумку. Я, спотыкаясь, поспешно направляюсь в ванную и хватаю свое барахло с полок и из шкафчиков, пока моя сумка не оказывается набитой вещами. Я понятия не имею, что я туда положила, но мне все равно.
Я должна убраться отсюда.
Я пробегаю через гостиную в кухню и вижу там все тот же блокнот, которым уже воспользовалась прежде.
Крейтон захочет убить меня, когда вернется домой.
Но меня уже здесь не будет.
И я пишу на листке бумаги все те же два слова, но на этот раз совсем по другой причине.
Прощай, Крейтон.
